Обязательно должна быть надежда

— Ничего не дали, товарищ начальник, — Солнцев надел очки и углубился в блокнот. — По месту регистрации он давно не проживает, там живет его мать с отчимом. То есть после посадки они его не видели. У матери я разжился фотографией. Вот он какой — Грицай Ярослав, двадцати семи лет, судимый. Киреева дала адрес его съемной квартиры, но в съемной квартире его нет. Соседи снизу говорят, что со среды он по головам не ходил, музыку не включал. Они наконец-то вздохнули спокойно. Разумеется, как только он себя обнаружит, они сразу мне позвонят. Оказались самыми заинтересованными лицами в его скорейшем задержании. У них ребенок маленький, а впрочем — не важно. Пропал Грицай; наверное, подался в бега. Предлагаю еще недельку его подождать и объявлять в розыск.

— Пропал, значит, — Токарев задумчиво посмотрел в потолок. — И неизвестно куда. То ли после покушения на Свекольникова, то ли после того, как его избил неизвестный громила и еще более неизвестный другой гражданин. Свидетели избиения есть?

— Пока нет. Надо обойти три дома, примерно четыреста квартир, около половины выходят окнами на то место — двести квартир, на каждую по десять минут, получается, — он нажал в телефоне несколько кнопок. — Получается четыре рабочих дня, товарищ капитан. Если ничем больше не заниматься.

— Прилично, тогда пока отложим обход. С Бельмесовым как?

— Как видите, — Солнцев кивнул на торт. — Парня по постановлению отпустили домой. Закончим макулатурные дела и снимем обвинения. Кстати, я переговорил с Киреевой, она раскаялась и просит ее не привлекать. У меня пока всё.

— Неплохо. Гена, чем похвастаешься?

— Думаете, нечем? Ошибочка! Известный вам Камилджон Мадрасулович колеса нашел!

У Токарева отвисла челюсть.

— Случайно — в подсобке, где лопаты хранятся. Как они там оказались, кто их принес и так далее, он не говорит, поскольку неизвестно. Завтра имущество будет возвращено владелице, я с ней созванивался. Она готовит благодарственное письмо.

— Кого будет благодарить? — прищурился Николай Иванович.

— Подполковника Шарова Ивана Ивановича, конечно. Не меня же.

— А и правильно, по заслугам! — засмеялся Токарев. — Может быть, и по угонам чего раздобыл?

— Не без того, Николай Иванович. Нашел видеозапись с камеры, о которой никто не знал. Оказалась городская камера. Вот, пожалуйста, — Кривицкий извлек свои бумажки. — Внимание! Ночь, белые пятна фонарей. Ноль часов три минуты, мужчина подходит к «Мерседесу» и ударяет его ногой в колесо, включается сигнализация. Сразу уходит. Сигнализация отрабатывает положенное время и выключается. Мужчина возвращается через сорок минут с ноутбуком, в ноль сорок три. Просто подходит к машине, открывает ее, как свою, садится и выезжает со двора. Камеры ГАИ засекают ее через двенадцать минут, в ноль пятьдесят пять, на выезде из города уже с другими номерами. Конец истории. Куда «Мерседес» уехал — неизвестно. Транспортное средство от угона застраховано, КАСКО, так что угон это или самоугон, будут разбираться страховые. Лицо мужчины неопознаваемо, но, думаю, в момент выезда оно улыбалось.

— А по остальным двум «Мерседесам»? — Токарев не среагировал на юмор.

— Ничего. Вечером оставили во дворе, утром — пустое место. Свидетелей почти нету.

— Почти?

— В третьем случае мужичок прогуливал собаку, видел, как машина выезжает со двора, но водителя не разглядел. Время зафиксировано. Все три автомобиля — «Мерседесы» класса «Е», черного цвета, двигатели два и два. Все угнаны в течение трех дней, явно под заказ. Скорее всего, эти «мерсы» уже в Дагестане или Кабардино-Балкарии на учете стоят, включены в чей-то картеж и дальнейшие поиски ничего не дадут.

— Не дадут, — повторил Токарев. — Ну и аллах с ними. Всё! Все свободны, в понедельник жду на работе без остаточных явлений, с ясными головами!

9

Давным-давно, еще в период службы в танковом батальоне в ГСВГ, через год переименованном в ЗГВ, то есть с восемьдесят восьмого по девяностый год, Токарев приучился бегать на лыжах. Старшина был КМС по биатлону и считал, что бег на лыжах — самый верный путь к физическому и нравственному здоровью. Молодого сержанта затянули лыжи, и потом, отслужив и вернувшись в родной город, он старался каждые зимние выходные обязательно выбираться в лес. Места находил по возможности новые, совмещая прогулку с изучением пригорода. Однако, как всегда бывает в подобных случаях, частота и продолжительность зимнего наслаждения от года к году снижались и свелись к одной-двум вылазкам за сезон.

Именно сегодняшнее воскресенье стало вторым походом за здоровьем этой зимой. Накануне Токарев достал с антресолей амуницию, приготовился, намазал, согласно прогнозу погоды, лыжи мазью, утром тщательно растер ее — и вот теперь летел навстречу колючему ветру, вдыхая открытыми легкими морозное счастье вперемежку с мелкой изморозью. К субботе похолодало, и трасса превратилась в тонкую хрупкую корку, под которой еще сохранялся рыхлый снег.