Обида

– Будешь болтать, – Катя мельком посмотрела на кучку рассыпанной травы, Хасан без труда перехватил е"e взгляд, – заткну рот. – Резкий контраст между невинным голоском и словами вызвал у него улыбку.

– Желательно твоим языком, иначе…

Е"e движение напомнило молниеносный бросок кобры во время атаки, но тут гладкий язык по-хозяйски скользнул ему в рот, прогулялся по небу, поборолся с его собственным языком, и он забыл, о чем хотел сказать. Страстный поцелуй, вс"e с тем же привкусом персика, ускорил сердцебиение. «Сладкая моя девочка-блудница, один Аллах знает, как сильно я тебя хочу. Просто невыносимо!» – мелькало в голове, пока мягкие губы отчаянно прижимались к его губам, будто пытались врасти в них, а острые ногти впивались во внутренние мышцы бедра, соединяя воедино удовольствие и боль.

Когда Хасан открыл глаза, на него смотрела замутненная зелень двух озер. Следом средняя фаланга указательного пальца Кэт нежно прошлась по скуле от уха до подбородка, тонкие пальчики любя убрали мокрые волосы с его лица.

– Такой кляп тебя устраивает? – Низкий тон вселял надежду на окончание представления.

– Более чем, – звук его голоса тоже не отличался высотой и ровностью, – можно повторить?

В ответ на предложение Катя, спустившись на прежнее место, как перчатки, сменила образ.

Хасан не знал, какую гремучую смесь чувств отражают на его лице желания, но загадочная улыбка Кэт, как топор щепку, расколола их надвое. С одной стороны, ему хотелось в полной мере насладиться искусной игрой, – слишком хороша была Кэт в непривычной роли девственницы, и это задевало давно забытые струны души, – с другой, напряж"eнные мышцы вопили о разрядке.

– Какого повторения ты жд"eшь? – Катя поддела указательным пальцем с краешка нижней губы капельку, вероятно, слюны, оставшуюся после поцелуя, оценивающе посмотрела на не"e и слизала так, что у Хасана замерло сердце.

– Я хочу тебя, – чуть слышно выдавил он, игнорируя вопрос.

– Всему сво"e время. – Густая тень от ресниц снова легла на зардевшееся личико.

«Расслабься и получи удовольствие», – шептал в голове е"e ласковый голос. Хасан задержал дыхание, пока не умерил порыв, – узникам не приходится выбирать. Хотя, ему ли жаловаться?

Воздух дышал прохладой, сквозь колышущуюся густую листву пробивались солнечные лучи, хорошо освещая «подмостки», над головой высвистывала руладу неизвестная птаха, бриз доносил тихий шум прибоя.

Ах, какой застенчивой казалась она, когда, наконец, справилась с трусиками, как нервно сжимались кулачки, комкая голубую ткань, как поспешно отбросила она е"e вниз, будто боялась снова ей прикрыться. В этот момент в игру соблазнения (впрочем, какое уж тут соблазнение, издевательство одно) включился ветер. Заглушая потрескивание травяных оков, он откинул назад растр"eпанные каштановые пряди, позволив лучше рассмотреть детски-нежное личико с чуть взд"eрнутым носиком в редких точках бледных веснушек (поцелуи солнца), изогнутые дугой ч"eрные брови… плотнее прижал подсохшую майку, подчеркнув тем самым округлые формы, помог дрожащим пальцам заголить ноги до заветной ложбинки…

В лужицу, которая тускло поблескивала на ступеньке между мужских ног, упала очередная бесцветная вязкая капля. «Какая сладостная мука, – Хасан сглотнул слюну, облизал еще более ссохшиеся губы, – интересно, надолго меня хватит?»

Контролировать дыхание с каждой секундой становилось сложнее. Он чувствовал, как внутри пробуждается остервенелый зверь, дикий, необузданный, бесконтрольный – жаркая южная кровь огненной лавой неумолимо прокладывала себе дорогу сквозь слой сдержанности, выработанной многолетним применением древних даосских любовных учений. Если первородный инстинкт продолжения рода прорвется, вряд ли растительные «наручники» смогут его удержать.

С интуицией бывалой охотницы Катерина уловила опасный момент. В мгновение ока «школьная форма» растворилась в неизвестности. Через его б"eдра перекидывала ногу уже опытная любовница: такая страстная, такая непредсказуемая.

Влажные от пота лбы встретились, каштановые волны мягкой драпировочной тканью загородили окружающую действительность, в целом мире остались только он, она и жажда единения.

– К-э-т, – еле слышно нараспев скорее хрипел, чем шептал Хасан, в этот момент упругая попка медленно оседала вниз, – моя маленькая, слад…