Обида

Катерина ещ"e не успела отреагировать, когда невдалеке послышался плеск, вероятно, камни, стартовавшие одновременно с ними, уже достигли цели. Снова закричали птицы, салютуя, море юркнуло в обувь и открыло прожорливое нутро. Женское сердце предательски выскочило наружу, глаза моментально закрылись, легкие жадно втянули воздух, ладонь плотно зажала нос. Через мгновение беззубые челюсти многотонной массой сомкнулись над головой, и Катерина начали стремительно погружаться в морские глубины. Свет сразу померк, однако мозг лихорадочно работал – видно, еще более мощный инстинкт распихал неуместные сейчас чувства по разным углам сознания. «Надо от чего-нибудь оттолкнуться и всплыть, – отч"eтливо раздалось в голове, – берег рядом, значит, дно недалеко – можно оттолкнуться от него, но вначале надо расслабиться, упасть…» И тут она почувствовала его руки на своей талии. Сейчас хватка была л"eгкой, судя по всему, столкновение с водой ослабило е"e. «Чего ещ"e можно ждать от дебила?» – зло подумала Катя. Новый припадок ярости затуманил рассудок. Помогая себе свободными конечностями, в основном ногами, она силой отпихнула Хасана, и они резко, насколько это возможно под водой, отлетели друг от друга в разные стороны. Но, вместо радости освобождения, Катерина испытала страх. Она вдруг почувствовала, что больше не падает, а как будто застыла на месте. «Только не паниковать, успокойся, – приказала она себе, – доверься инстинкту самосохранения». При этой мысли, точно по волшебству, в душе воцарилась безмятежность, ладонь сама собой оторвалась от носа, глаза приоткрылись, изо рта выскользнула небольшая порция воздуха, и пузырьки наперегонки побежали вверх к свету. Катя последовала за ними.

Вскоре она вынырнула, по-собачьи помотала головой, подобно рыбе, выброшенной на берег, большими глотками несколько раз жадно схватила свежий воздух. Сердце вернулось на место и учащенно забилось. В этот миг Катерина с новой силой ощутила прелесть жизни, будто заново переродилась. Море заботливой нянькой бережно пестовало е"e, надежно удерживая на поверхности, как в ходунках, свет приятно слепил глаза, радугой запутывался в слипшихся ресницах. Ласковое солнышко нежно подбирало тонкими лучиками сол"eные капельки с лица, нестройно перекликались птицы, под мурлыканье ветра шелестели джунгли, шушукались волны.

Катя огляделась. Снизу ут"eс напоминал голову гигантского чудовища с раскрытой пастью, казалось, миллионы лет назад диковинное существо пришло к водопою, но, увидев божественною красоту, в изумлении пало ниц и окаменело навек. Вот и лежит оно с тех пор неподвижное, источенное ветрами, изъеденное солью, опаленное солнцем, омытое дождями, а неутомимые волны с разбега бьются о его застывшую морду, рассыпаются густой пеной, с шипением отползают назад под защиту породившей их стихии, взвиваются вверх мириадами брызг, палью растворяются в воздухе.

Может быть, когда-то великан наводил ужас, только беспощадное время мало оставило от былой свирепости, разве что три почерневших, широко расставленных тупых клыка, которые торчат из утопленной нижней челюсти, да глубокий шрам, рассекающий левую сторону от уголка каменного з"eва до пустой глазницы. В остальном воображаемый монстр вызывал жалостливую улыбку: обвисшие рябые щ"eки падали в море, снизу щетинясь водорослями; глотка ссохлась до узкого лаза, зияющего темнотой; череп постепенно зарастал буйной растительностью, от чего гигант превращался в безобидного "eжика. Даже пугливые птицы не опасались стать кормом. Одни мирно сидели на бесформенных глыбах-зубах, другие деловито расхаживали по пологому берегу – чем-то смахивающему на обложной язык – неподал"eку от входа в пещеру-глотку, тыкали мощными ж"eлтыми клювами в мокрый белый песок.

Улыбаясь, Катерина повторно тряхнула головой, будто усмиряла разыгравшееся воображение, возвращалась в реальность.

Две кепки, синяя и красная, перешли границу света и тени, отброшенную беззубой верхней челюстью, и качались на волнах параллельно друг другу поблизости от каменных зубов. Катя вспомнила о сво"eм обидчике, лихо крутанулась на месте. Хасана нигде не было видно.

– Наверное, опять что-то задумал.

При этой мысли злость вернулась назад, внезапная и ещ"e более неудержимая.

– Кретин, идиот, – бушевала она девятибалльным штормом, хлобыща ладонями ни в чем не повинное море. От не"e во все стороны разбегались возмущ"eнные круги. «Придурок! Ну и ч"eрт с ним! – рука торпедой скользнула по поверхности, в душе зашевелились прежние страхи. – Надо скорей убираться с глубины».

Но куда? В пасть гиганта? – растерянность забила тревогу. Только сейчас Катерина увидела – иного пути нет. Скалы-щеки длинным отвесным забором разбегались в разные стороны, загораживали бухты, отсекали путь к бегству. Ближайшее мелководье лежало там, где пестрели их головные уборы. Не теряя время на раздумья, Катерина перекатилась на живот и со всей скоростью, на которую была способна, припустилась догонять кепки. «Потом разберусь, как попасть домой. Сейчас главное выбраться на сушу».