Обитаемая. Восхождение в рай

-Чисто. Чисто. - Настороженно откликнулся шлем. Даже на расстоянии чувствовалось, как напряженно рядовые следят через мушки за тенями покачивающихся лиан. - Какая-то хвостатая мелюзга, что-то летающее, муравейник... Какой муравейник? - одернул себя Урман. - Ты ж не на Земле, дубина, - и скомандовал:

-Отбой! Третий, четвертый, шестой - на периметр. Сержант, выясни, что с Туром, - медленно встал и, обводя внимательным взглядом пляшущие тени, сунул лучемет в кобуру.

-Сержант? - Шлем наполнился тишиной. - Сержант, что с Туром? - Шлем молчит. - Сержант!

Наушник ожил и прохрипел грустным голосом:

-Полковник, Вам лучше подойти, тут все плавится.

Урман увидел, как сбоку мелькнула серая тень шестого и, метнув вдаль тактические маячки, припала на колено. Слилась с пляшущими тенями деревьев. Урман развернулся и, осторожно ступая в высокой траве, двинулся к бело-желтым языкам чадящего пламени небольшого пожара. - Сержант, что с вольерами?

-Пятый взорван, у седьмого повреждена обшивка, остальные целы.

Продвигаясь к остаткам вольера, Урман старательно обходит догорающие пятна напалма, прислушивается к шипению капель росы. Тихо потрескивает трава.

Навстречу, сосредоточенно всматриваясь в картинку нарукавного коммуникатора, протопал Котовски и офицер увидел стоящего на почтенном расстоянии от мечущегося, чадящего пламени сержанта. Подошел.

-Полковник, разрешите? - Тот кивнул и сержант продолжил, - Кот доложил, что атакующих нет, но седьмой вольер прострелен.

-Пулеметная лента. - Напомнил полковник. - Напалм перегрел патроны.

-Так бывает? - Сержант недоверчиво взглянул на догорающее пламя, нашел оплывающие в черных клубах стволы раритетного пулемета, пузырящийся, прожженный скафандр и обуглившееся лицо в осколках шлема. - Напалм, похоже, почти выгорел. - Сзади подошел Котовски. Обычно веселая физиономия хмурится, - полковник, - обратился он и протянул руку. Урман взглянул - перчатка скафандра сжимает маленький красный диск, вплавленный в обрывок переливающейся ткани. - Радиометка Тура. - И на недоуменный взгляд пояснил. - Там в траве яма. Я видел, как Тур растянулся. - Котовски помолчал, собираясь с мыслями. Передал радиометку. - Не знаю, полковник, с какой силищей нужно рвануть, чтоб разодрать скафандр, и почему этот чертов вьюнок не выдрало с корнем... В общем, это запуталось в колючках.

-Вьюнка? - Недоверчиво прохрипел сержант, разглядывая взлетающий в черных клубах ярко алый лепесток.

Котовски кивнул.

-Ладно, ребята, пакуемся. - Скомандовал Урман и с силой сжал в кулаке красный кружек. - Котовски, снимай оцепление. Огнетушители и мешок. Пусть упакуют... - Он посмотрел на догорающие останки, - Тура... И поищи профессорских мышей, номера чипов в компьютере вольера. - Котовски сдуло, и командир группы поддержки ткнул подбородком кнопку вызова. - Дюбуа, прием.

-Полковник, что происходит? Я вызвал флагман, они видят картинку с борта.

- Переключи на меня. - Шлем спроецировал на стекло полупрозрачные изображения каюты Эдельмана и мостика с серьезным видом капитана.

-Мы слышали стрельбу. - Начал капитан.

-Пятый вольер уничтожен, - кивнул командир группы поддержки, - седьмой поврежден, нарушена герметизация.

-На вас напали? - насторожился капитан. В шлеме раздался вопль роющегося в копмьютере вольера Котовски: нашел, чипы откликаются!

-Что значит - нарушена? - Перебил Эдельман. - Вы не можете его поднять? - Урман кивнул. - Он слишком большой для грузового отсека. - Эдельман нервно прикрыл рот ладонью, пальцы энергично теребят седые усы и бородку. - Черт с ним с вольером. Все целы?

-Одна единица выведена из строя. - Откликнулся полковник. - Сейчас упакуемся и начнем грузить. Мышей ищут. - По внутреннему каналу отчитался Котовски: первую нашел.

-Погоди сынок. - Профессор напряженно всмотрелся в картинку. - Покажи-ка мне свою единицу.

Урман до боли сжал лоскуток с радиометкой и повернулся к охваченным клубами чадящего дыма развороченным остаткам вольера. Чуть в стороне третий и четвертый откинули огнетушители и начали раскатывать, приминая траву, черный мешок. Неподалеку - обугленный, чадящий тлеющим мясом, пузырящийся скафандр с остатками... Урман взял себя в руки и показал разбитый шлем.

-Нет, полковник. - В тяжелой тишине раздался голос Эдельмана. - Нет, на борт нельзя. Упакуйте и оставьте.

-Я своих не бросаю. - Жестко пробубнил офицер.

-Сынок. - Эдельман придвинулся к монитору. - Сынок, я все понимаю, но долг, почести и здравый смысл не одно и то же, уж поверь старику. - Помолчал. - Прибудут колонисты. Кремируют, как положено, и передадут на борт. Ты же знаешь, мы все не бросаем своих... И... так безопасней.

В душе офицера боролись долг и традиции. Что-то больно впилось в ладонь. Урман поднял руку и раскрыл ладонь перед камерой. В ярком свете восхода сверкнул красный диск. - Я могу взять хотя бы это? - Котовски доложил о находке второй мыши.

Профессор сосредоточенно вздохнул и углубился в себя.

-Профессор?

Эдельман очнулся:

-Упакуй в один из контейнеров с мышами. Служба карантина потом передаст.