Обитель Ларса Геера

— Лица там всё равно не видно, да и не многие знают, как мы выглядим, а мой артефактор сделал одну особую вещицу, которая замаскирует мою ауру под ауру Троя, — пояснил Тарион. — Но ты же понимаешь, что это частная информация? — он продемонстрировал мне тонкий серебряный браслет, такой же простой, как и моё кольцо.

— Почему для вас так важны эти состязания? — вот то, чего я действительно не понимала. — Вы готовы отправить сражаться больного брата, рискуете жизнью, пойдя туда, используете всяческие ухищрения, чтобы принять участие. Чего ради?

— Ради власти, — как само собой разумеющееся сказал Тарион. Но это и так было очевидно, просто я надеялась, что есть ещё хоть какая-то причина, чтобы оправдать все поступки графа.

Мы подошли к городским воротам, у которых ожидала одинокая Тьма.

Стражники отошли подальше от лошади и опасливо косились на неё. Архару не впустили в город. Вообще, по странной традиции Вилдо, в день траура по Квеку нельзя ездить, все должны ходить пешком. Это как дань уважения покойному. Я растерянно блуждала взглядом по окрестностям, не понимая, что меня тревожит, пока не взглянула на графа. Идея пришла внезапно и показалась невероятно хорошей.

— А ваш артефактор может сделать такое же? — Я продемонстрировала Тариону колечко-змейку, которую достала из внутреннего кармана. Южанин внимательно изучил артефакт и отрицательно покачал головой.

— Это поглотитель магии, редкая вещь. Таки делают только в Тортоне — Юлий Эссенс, сын Котона Эссенса, бывшего главы ковена магов, изготавливает такие на эксклюзивных правах. Откуда он у тебя?

— Достался от мамы, — честно ответила я, раздумывая, как мне может помочь полученная информация. Долго размышлять не пришлось — озарение наступило прямо в этот момент, и у меня появилась реальная надежда на то, что силу можно оставить.

— Интересная игрушка, — протянул Тарион, по-прежнему разглядывая змейку. Пришлось поспешно спрятать кольцо обратно.

Едва Тьма услышала голос хозяина, тоненько заржала и с интересом уставилась на меня. Пока мы с архарой таращились друг на друга, Тарион лихо запрыгнул в седло и протянул мне руку. Тьма всхрапнула, и вид у неё был такой ехидно-выжидательный, что я отдернула уже протянутую руку и пробормотала:

- Я лучше прогуляюсь.

- Давай руку, — в голосе Тариона чувствовалась угроза.

— Я её боюсь! — воскликнула я, продолжая смотреть на лошадь. И я готова поклясться, что архара издевалась.

- Так кого ты боишься больше, трусишка, меня или её?

Я перевела взгляд на грозного Тариона, который в отличие от архары был серьёзен и в странные игры не играл, и протянула руку. Его я боялась больше.

Граф хмыкнул, верно поняв мой знак, и помог взобраться на лошадь, усадив перед собой. Его рука тут же обвила мою талию, и я наконец вспомнила о вчерашнем происшествии. Просто появление графа в харчевне было столь неожиданным и фееричным, что я напрочь забыла о случае в парке. Духи, он наверное думает обо мне невесть что! Осторожно попыталась убрать руку Тариона.

— Я должен держать тебя, ход архары намного жёстче обычной лошади, — невозмутимо сказал он, даже не думая убирать руку, и тронул лошадь.

Едва Тьма пошла галопом, я сама вцепилась в руку графа, удерживающую меня. Её ход действительно сильно отличался. И как только эти воины держатся в седле?! Нас качало, подбрасывало и трясло.

- А для чего, ты думаешь, рыцарю столько доспехов? — словно угадав мой

вопрос, посмеиваясь, спросил граф.

— Чтобы не так качало?

— Вообще для равновесия, и чтобы архаре было тяжелее, но суть верная.

Говоря, Тарион несколько раз коснулся губами моего виска. Ни холода, ни

страха больше не было, только щекотка, и я постаралась немного отстраниться. Рука графа сжалась на талии, лишая возможности шевелиться, а он наклонился и поцеловал мою шею. Осторожно, почти невесомо, едва касаясь, но так волнительно. От шеи по руке побежали мурашки, и сердце начало биться часто-часто.

— Что вы делаете? — тихо спросила я.

— Пытаюсь убить тебя, очевидно, — сообщил граф, ещё раз прикоснувшись к моей шее губами. Я дёрнулась, осознав услышанное, а когда в животе снова появилось это странное чувство, даже испугалась.

— Перестаньте, — боясь собственной реакции, попросила я. Вместо ответа Тарион рассмеялся и поцеловал снова. — Я же попросила! — воскликнула я. А когда вспомнила вчерашний разговор с Рией, и вовсе залилась краской, ведь мои ощущения подруга однозначно трактовала как желание, а вовсе не страх, или неприязнь.

Как я могу желать графа? Это было ужасно!

— Ты не представляешь, насколько невероятная эта игра, — мечтательно проговорил он, — и насколько невероятная ты.

Сердце от его слов почему-то сжалось, а в груди разлилось приятное тепло.

- Я бы играл в эту игру всю жизнь, — сообщил Тарион, ещё раз прикоснувшись к

шее.

Я не понимала, что именно он считает игрой — вероятно, издевательство надо мной. Едва ли его действия можно трактовать иначе. Мне же совсем не хотелось, чтобы надо мной издевались столь долгий срок.

- Вам нравится мучить людей? — раздраженно поинтересовалась я.