Обитель магов

С остальными зараженными дела обстояли проще. Даже самым развитым из них хватало единственного артиллерийского снаряда или очереди из крупнокалиберного пулемета. С начала штурма прошло меньше часа, и ожесточенное сражение превратилось в уничтожение уцелевших зараженных. Но победа досталась обитателям Каменки дорогой ценой. Погибло 43 воина, все из не самых последних бойцов. Для тысячного поселения это были очень серьезные потери. Да прорвавшийся в город элитник убил четырех женщин.

Ужасающим вышел расход боеприпасов. Снарядов и крупнокалиберных патронов осталось минут на пять хорошего боя. Причем старожилы, много чего повидавшие в Улье и еще больше слышавшие, замечали в ответ на радостные вопли о триумфальной победе:

— Вы настоящей орды не видели. А это не орда, а так… недоразумение. Скорее, очень большая стая или совсем маленькая орда.

Но был и приятный момент. Добычи взяли столько, что хватило бы несколько раз восстановить боекомплект до прежних размеров. Правда, сделать это было нелегко. До ближайших поселений, расположенных вблизи нестабильных кластеров с прилетающими военными складами, было несколько сот километров. И вряд ли там соображения гуманности и сочувствие к пострадавшим возьмут верх над желанием обогатиться на чужой беде. Наверняка узнав о событиях в Каменке, задерут цены не по–божески.

Команда Чибиса, можно сказать, отделалась легким испугом. Только у Мандарина был разодран бок, причем в горячке боя он даже не заметил, как это случилось. А Химичке за элиту положили две трети добытых потрохов. Хотели дать половину, но тут поднял бучу Чибис, заявив, что в дупель пьяного монстра шутя прикончил бы даже свежак, если в курсе, как это делается.

Победу команда отметила дружной пьянкой. И даже Химичка, снимая стресс после встречи с элитой, выпила бутылку вина, поскольку Долгоносик заверил ее, что в Улье алкоголь никак не влияет на развитие плода.

Глава 9

— Один золотой за этот несчастный кусок мяса? Да ты совсем охренел!

— Я тебе его что, насильно пихаю? Не хочешь — не бери, лопай магазинное, сто раз перемороженное.

— Ишь, ты! — восхитился Крючкотвор. — Как уверенно и к месту говоришь. А ведь пару месяцев назад и слов таких не знал — «магазинное», «перемороженное».

— Ты не умничай тут. Ишь, нашел место, где умничать. Иди вон на пустырь и там умничай. А здесь или покупай или проваливай, не загораживай товар от нормальных покупателей, — окрысился на землянина продавец.

— В Одессе по этому поводу говорят «если у вас есть идея, возьмите селедку и морочьте ей голову», — Крючкотвор посмотрел в глаза продавцу и подмигнул.

— Какая еще Одесса?! Не знаю я никакой Одессы. Разве что в дальних странах, Сеговии или Замбурии, она есть. Ну, тогда я сейчас кликну стражника, пусть тебя арестуют, как замбурийского шпиона.

Не понять было, шутит торговец или нет. Говорить всерьез такого не было смысла, все уже знали, что очутились в другом мире, где нет ни Сеговии, ни Замбурии, нет даже Эмпории и большей части Легранса. Но на шутника этот даже не торговец, а обычный крестьянин, решивший продать избыток мяса, явно не тянул.

— Ладно, держи золотой, — Крючкотвор протянул монету, — и давай свое мясо.

Стихийный рынок возник у стен Агриниона, едва крестьяне и ремесленники поняли очевидную вещь — продукты из городских кластеров в большинстве своем заметно уступали выращенным на земле владения. Мало того, что далеко не первой свежести и во многом консервированные, так еще и вкус их был непривычен местным жителям.

Архимаг начинаниям своих подданных не препятствовал и даже ускорил возобновление товарно–денежных отношений. Хотя до переселения большинство наличности ходило по рукам, остававшихся в казне монет с избытком хватило на резко уменьшившееся население Легранса. Небольшая проблема заключалась в резкой переоценке ценностей. Как результат, самой весомой денежной единицей стал споран. За него давали десять золотых. Золотой равнялся десяти серебряным монетам, а медь вообще исключили из расчетов за ненадобностью.

Крючкотвор забрел в хилые ряды с местной одеждой. Ее тоже выдавали за альтернативу барахлу из городских магазинов, но уже с гораздо меньшим успехом, чем еду. Все же имелся громадный выбор самых различных земных шмоток, из которых легко можно было присмотреть что–то по своему вкусу. Поэтому местную одежду покупали скорее из ностальгии по тем, совсем недавним, временам, когда владение было частью могучего королевства.

Крючкотвор вернулся к продуктовым рядам, где взял десяток аму, овоща, по вкусу и размеру напоминавшего лучшие сорта помидоров, только белого цвета.