Обитель теней

- Послушай, Стив! - Бросив мытье посуды, Ридпэт направился назад, в гостиную. - Видал, какие сигары курит этот хмырь, телеведущий? Как думаешь, сколько они стоят?..

Жалкая попытка завести разговор оборвалась чуть ли не на полуслове: стул, где сидел Стив, был пуст. Он уже поднялся к себе наверх - опять заниматься черт-те чем.

Надо пойти туда и сорвать со стен всю эту гадость, потом объяснить ему, что это для его же блага. Да, просто взять и все сорвать. Следовало сделать это еще давным-давно...

Нет, сначала объяснить ему, а уж потом сорвать.

Но для этого, конечно, слишком уже поздно... Когда в последний раз он по-настоящему беседовал со Стивом? Прошло четыре года? Больше?

Закончив вытирать столовое серебро, Честер пересек загаженную гостиную и в раздумье остановился у лестницы.

По крайней мере, безумная музыка сейчас не грохотала. Быть может, это признак того, что Стив все-таки взрослеет? Должно же к нему с возрастом прийти наконец понимание, что замыкаться в себе нельзя и, что бы ни произошло, как бы больно ни было, жизнь продолжается, надо только постараться пережить эту боль, вытравить ее из себя и жить дальше. Не этому ли отец обязан научить сына? Если с тобой что-то стряслось, какая-то беда, пусть даже трагедия, главное - не опускать руки, не сдаваться, и тогда все преодолеешь. Так, что ли? Наверное, так.

- Ты занят, Стив? - крикнул он наверх. Ответа не было. - Не хочешь поговорить с отцом?

Он сам удивился тому, как заколотилось его сердце.

Стив его не слышал или не хотел услышать. Он расхаживал взад-вперед по комнате, гулко - бум, бум! - стуча ботинками по линолеуму. Что он там молится на свои картинки или же наклеивает новые?

- Стив!

Бум, бум! - в ответ, и сердце отзывалось эхом.

Ридпэт поднялся по ступенькам до места, откуда была видна дверь конечно, закрытая - в комнату сына. Глаза его сейчас были на уровне пола второго этажа, и через зазор между полом и дверью он видел мелькающие бум, бум, бум! - ботинки Стива. Тот, словно маятник, ходил по прямой от одной стены к другой и что-то бормотал - как показалось Честеру: "Слышу тебя". Слышу тебя - бум, бум, бум! - слышу тебя - бум, бум, бум! - слышу тебя...

- Ну и отлично, раз слышишь, - сказал Ридпэт-старший. - Как насчет вылезти из своей берлоги и дернуть со стариком пивка? - В горле у него и в самом деле пересохло.

Вот дьявол, а ведь он, кажется, побаивается собственного сына. - Эй, как насчет пивка, говорю?

Слышу тебя - бум, бум! - слышу тебя - бум, бум, бум! - слышу тебя...

Черные подошвы ботинок появились в щели - бум, бум! - снова исчезли бум, бум! - через пять или шесть секунд вернулись и опять исчезли...

- Пивка? - жалобно повторил Честер, понимая уже, что кого бы или что бы Стив там ни слышал, на отца никакого внимания он не обращал.

Временами Честеру казалось, что Стив сейчас живет в каком-то другом мире, в другом измерении, оттуда лишь изредка доносился чей-то металлический голос, как из старого разбитого приемника.

- А-а-а! - донеслось из-за двери - возглас то ли наслаждения, то ли внезапно пришедшего постижения некой истины, как будто кто-то только что завершил ее объяснение.

Внезапно шаги стихли.

И вдруг у Честера потемнело в глазах: он вспомнил жуткий сон - это должно было быть сном! - привидевшийся ему прошлой зимой. Он вновь увидел громадную птицу, которая рвалась в окно Стива, разбивая стекла, колотя огромными крыльями по стене, царапая подоконник неимоверными когтями...

- О Господи! - прошептал он в ужасе.

Стив повторил: "А-а-а!" - однако черные его подошвы в щели больше не мелькали.

Птица билась, билась об окно, о стену, мотая из стороны в сторону жутким клювом... Вдруг Честера посетила сумасшедшая мысль о том, что та птица из кошмарного сна была сейчас в комнате Стива...

Бум! - послышалось из комнаты слева, где как раз и было окно, и почти одновременно - бум, бум! - на этот раз справа.

Тот, первый, бум! - ведь это птица спрыгнула с подоконника... А почему подошв не видно? Очень просто: она носит его по комнате на крыльях, и его восклицание - а-а-а! - это выражение восторга от полета.

Да быть того не может! Вероятно, он просто что-то не так расслышал, а ботинок Стива больше не видно, потому что...

Потому... Дьявол, почему же все-таки? Вот чем заканчиваются бесконечные разговоры о ночных кошмарах. Я все летел и летел, не в силах вернуться на землю... Ридпэт ощутил невыносимый холод и тут же замер: ботинок Стива отчетливо шаркнул по полу - это был именно не шаг (бум!), а шарканье, как бы в полете. И еще раз, и еще!

- Когда освободишься, спустись - нужно поговорить, - произнес Ридпэт, обращаясь, в общем-то, не к сыну, а к самому себе.

Происходило это все в пятницу вечером. Честер Ридпэт проковылял в подвал и откупорил хранимую в загашнике бутылку "Четыре розы".

Глава 15