Обиженная

– Пару дней назад я услышала ночью какой-то шум наверху. Я не стала будить тебя и поднялась к Алле. У нее горел ночник. Я зашла в комнату, Алла, прижавшись к стенке, спала на кровати. Как всегда, в своем парике. Мне показалось, что ей неудобно так спать. Я подошла, поправила подушку и выключила ночник, и уже хотела уходить, как вдруг увидела, что ее волосы светятся! Понимаешь меня, Андрюша?! Каким-то желтоватым светом, как эти игрушки новомодные, которые покрывают фосфором! Я не сумасшедшая, не смотри так на меня!

– Я ничего такого не говорю, – возразил Андрей, но в голосе его не чувствовалось уверенности, которая всегда присутствовала в его речах на судебных заседаниях.

– Сначала я не поверила, думала, мне это кажется. Потом решила включить ночник, и свечение стало меньше. Я наклонилась ближе. Меня пугали эти волосы. От них шел какой-то холод, будто я стояла возле открытой морозильной камеры. И знаешь, что я увидела?! Сквозь волосы я разглядела родинку. Андрюшенька, даже с моим зрением я увидела ее и ошибиться не могла. Я помню, что у Аллы на голове крупная родинка, и это была она! Я осторожно, чтобы не разбудить, взяла одну прядь в руки. Ты не поверишь, но некоторые кончики волос начали «сечься»! Поэтому Алла и заговорила о парикмахерской! Ты разве не заметил, что ее волосы стали длиннее? Как ты это объяснишь?!

Андрей устало помотал головой.

– Но это ладно. Пока я думала, что бы это значило, Алла шевельнулась. Я посмотрела ей в лицо и чуть не упала от неожиданности. Оказывается, она не спала и все это время наблюдала за мной!

– Что ты хочешь этим сказать? – хрипло спросил Андрей. Ему вдруг совершенно расхотелось больше говорить на эту тему, тем более в его памяти всколыхнулись обрывки ночного кошмара, когда волосы Аллы (светящиеся волосы) стали превращаться в змей.

– Я не знаю. Но я знаю одно. Парик, он ведь не прозрачный, так? А эти волосы…

– Все-таки попробую предположить, что ты ошиблась. Не могли у Аллы за такой короткий промежуток времени вырасти волосы.

– Не могли, – согласилась Елизавета Ивановна. – Но чудо произошло. Если это чудо, а не беда.

– Мама, послушай, я…

– Андрей, дай я договорю. Я тебе не сказала всего. И, наверное, после этих слов ты решишь, что я выжила из ума.

– Говори, – дрогнувшим голосом проговорил Белов.

– Эти лампы, что сейчас перегорели. Вспомни слова Аллы. «Я не хочу вам делать больно».

– К чему ты клонишь?

– Слишком много совпадений. Когда мы первый раз поругались с Аллой из-за того, что она моется в парике, я тут же порезала палец. Помнишь? Он заживал долго и болезненно. А потом в школе к Алле пристали хулиганы. Что с ними? Ты ведь знаешь, что с ними стало?

Андрей переменился в лице и даже привстал со стула.

– Мама, ты что, в самом деле считаешь, что эти события как-то взаимосвязаны?!

– Она никого не подпускает к своим волосам, – прошептала Елизавета Ивановна. – Вспомни, ты стал дергать парик, и тут же отключился свет.

– Все это чушь! – сорвался на крик Андрей.

– Ты не понимаешь, – так же тихо продолжила Елизавета Ивановна. – Она могла бы причинить нам зло, но направила свои мысли на люстру. В следующий момент вместо лампочек может быть мое сердце. Или твое.

– Тебе надо отдохнуть, – решительно сказал Белов. Он был ошеломлен и напуган одновременно. – Ты насмотрелась сериалов, мама. Поверь, все это ерунда!

– Я не смотрю сериалы, – сухо ответила мать. – Ты тоже об этом, судя по всему, забыл. Да, я сейчас уйду. Но прежде я хочу сказать вот что. Во-первых, на твоем месте я бы позвонила Яне Владимировне, учительнице Аллы. Когда они были одни в классе, между ними случился неприятный разговор, и Алла ушла взбешенной. Ее буквально трясло от злости, и она всю дорогу плевалась и шипела. Позвони ей, хотя бы ради меня! Андрей?

– Я позвоню, – заверил ее тот, желая успокоить, – еще никогда он не видел свою мать в таком встревоженном состоянии.

– Во-вторых, закрой этой ночью Аллу на ключ. Да-да, ты не ослышался! Она ОПАСНА, Андрей! Ведь наши двери можно закрыть снаружи?

– Ты и вправду не в себе, – отстранился от матери мужчина. – Ты что?! Это моя дочь! Твоя внучка, наша Аллочка!

– Вот именно, и я очень люблю ее. Но если ты не сделаешь этого, я сама закрою дверь и буду стоять всю ночь возле нее, – промолвила Елизавета Ивановна, и решимость, прозвучавшая в ее тоне, не вызывала сомнений, что именно так она и поступит.

Старушка поднялась с дивана.

– А еще я прошу тебя, обследуй чердак. Пожалуйста. Кстати, ты так и не сказал, почему не смог прийти сегодня на собрание.

Помедлив, Андрей вкратце рассказал матери о случившемся с Верой.

Лицо Елизаветы Ивановны посерело.

– Как же так?! Боже… Преступника нашли?

– Пока нет. Как мне сообщили, это какой-то залетный. Ничего не взял, а просто убил.

О том, что убийцу Веры, по всей вероятности, интересовал их адрес в Ростове, Андрей предпочел умолчать.

– Завтра я хотел поехать в Ставрополь. Сама понимаешь, необходимо уладить все формальности, кроме меня, этим некому заняться, – пояснил он. – А сейчас уже и не знаю, ехать или нет.