Обходной контроль

Камилла Хант ничего не ответила. Она просто взглянула мне в лицо и, не говоря ни слова, взяла пальто, сумочку, и мы вышли с ней из комнаты.

Я показал мой пропуск у ворот, мы прошли на стоянку машин, сели в ее автомобиль и направились к автомагистрали.

Ее квартира находилась на восточной стороне Центрального парка, в довольно зажиточном районе 70-х улиц. Недавно отремонтированные в духе современных требований квартиры занимали те, кому еще настолько нравился разлапистый осьминог городских улиц, что они предпочитали жить в городе.

Швейцар позаботился о нашем автомобиле, а его помощник в черной униформе проводил нас до лифта и с услужливой улыбкой любезно удостоверился, что мы нажали нужную кнопку в кабине лифта.

Камилла жила на шестом этаже, ее квартира огромными окнами выходила на улицу. Она сняла пальто, бросила его небрежно на спинку стула и открыла дверцу бара, встроенного в стену:

— Приготовь выпивку, пока я переоденусь.

Я приготовил две порции виски с имбирным пивом и льдом и поставил их на кофейный столик. Через несколько минут Камилла вошла в комнату, одетая в свитер и черную юбку. В руке она держала пухлую кипу бумаг, которую положила передо мной на столик.

— Вот они, записывала внешние данные и реакцию людей, с которыми говорила, исходя из собственных суждений, и если это сможет тебе помочь, я буду рада. — Она взяла свою порцию виски и села напротив меня.

Записи выражали ее чисто внешнее впечатление о людях, вплоть до формы головы собеседника и характеристик его голоса. В них она пыталась объяснить отдельные черты характеров, отсутствие или наличие, по ее мнению, умственных способностей или каких-то других качеств, которые могли препятствовать или способствовать их работе в «Белт-Эйр».

Каждый листок я довольно тщательно просматривал, стараясь найти какие-то замечания, подходящие к характеристикам Луи Агронски, но ничего похожего не попадалось. Если он когда-нибудь и беседовал с Камиллой Хант, это никаким образом не было отражено в просмотренных мною бумагах. Просмотр бумаг занял около часа. Камилла молча наблюдала за мной, наполняя время от времени мой стакан, когда я его в очередной раз опустошал. Иногда она поправляла меня, если я случайно брал листки не в надлежащем порядке, или объясняла значение своих замечаний.

Так продолжалось до тех пор, пока я не перевернул последний листок, в полном отвращении откинулся назад и прикрыл глаза.

— Черт, — сказал я, — опять ничего.

— Мне жаль.

— Не твоя вина, детка.

— Ты можешь мне сказать о твоих проблемах?

— Нет.

— Это связано с «Белт-Эйр»?

— Я не знаю. Это связано со смертью Дага Гамильтона, но я пока не знаю точно каким образом. — Я взглянул на нее. — Ты хорошо его знала?

— Мы работали вместе, но я мало что знала о нем. Он был нанят на работу непосредственно директором. Мы вместе обедали пару раз, я следовала его советам касательно принимаемых на работу, иногда помогала ему по его делам. В личном плане я находила его довольно заурядным. Хотя с работой он справлялся прекрасно.

— Он допустил в работе одну ошибку. Большую ошибку.

Камилла встала со стула, взяла стаканы, подошла к бару и вновь наполнила их. Затем она села на подлокотник дивана рядом со мной и протянула мне стакан.

— В газетах писали, что с ним произошел несчастный случай. Ко мне приходили два детектива и потом еще два симпатичных молодых человека, и все они очень настойчиво интересовались тем, что мне известно о мистере Гамильтоне.

— И что ты?

— Я отвечала прямо на поставленные вопросы. Но они не были настроены так, как ты. Что в действительности с ним случилось?

— Он убит. Я знаю как, но не знаю почему.

— А этот Луи Агронски?

Я пожал плечами.

— Это просто имя и ничего больше. Забудь его.

— Извини, — Сказала она.

— За что?

Аромат ее духов был тонок, как запах ночных цветов. Она нежно дотронулась пальцами до моего лица, и я почувствовал, как ее губы коснулись моей головы.

— За то, что я не хочу больше встречать тебя.

— Боишься мухи, паук?

— У меня нет времени сплести для тебя паутину.

Я захватил пальцами мягкие пряди ее волос и приблизил ее лицо к своему.

— Это тебе все равно бы не помогло, детка. Мне всегда удавалось вырываться на свободу.

— В таком случае нас ожидает серьезная борьба.

— Неизбежно.

— Ну, не совсем, — сказала она. — В конце концов ты победишь.

— Что я всегда и делал, котенок, — ответил я ей..

Она улыбнулась влажно-розовыми, готовыми к поцелую губами. Я коснулся ее губ, теплу и нежности которых не мог сопротивляться, и ощутил страстные движения ее быстрого язычка.

Стакан выпал из ее рук и разлетелся на мелкие осколки. Она медленно сползла на мои колени, дрожа всем телом. Лаская ее, я чувствовал, как страсть все сильнее разгорается в ней, заставляя напрягаться и трепетать все ее тело… Срывающимся от страсти голосом она что-то шептала мне, обдавая меня сладким ароматом своего дыхания. Я взял ее лицо в ладони и заглянул во влажные, просящие милости глаза.

— Тайгер… сейчас… прошу, — прошептала она.