Обходной контроль

Камилла Хант была в каком-то смысле животным — прекрасным, диким, примитивным существом, неожиданно получившим свободу от пут цивилизации. Она сама торопливо стала срывать с себя одежду, спеша скорее удовлетворить желание. Кожа ее была нежна, как шелк, и покрыта легким загаром со светлыми полосками от бикини. Полнота ее груди и бедер, форма живота, великолепие широко поставленных ног, увиденные мною, обрушились на меня как удар по цимбалам; не в силах сдерживать себя, я обнял ее упругое тело и привлек к себе.

Время исчезло для нас. Все происходящее походило на бесшумную смену картинок в калейдоскопе, нарушаемую только прерывистым дыханием, вздохами, сладостными всхлипываниями, требовательными стонами, пока не наступил блаженный конец. Это было похоже на прыжок с парашютом, когда щемяще-радостное чувство свободного полета сменяется после хлопка парашюта спокойным парением над землей.

Я взглянул на часы, потряс Камиллу за плечо и почувствовал поднимающееся раздражение оттого, что я позволил себе потерять столь дорогое для меня время. За окнами день уже превратился в ночь, и огни проезжающих автомашин светлыми струями текли по стенам комнаты.

— Камилла…

Она повернулась в моих объятиях и сонным голосом мягко сказала:

— Тайгер…

— Я должен идти, куколка.

Не уходи.

— Не могу.

Она приоткрыла сонные глаза, нежно и трогательно улыбнулась мне.

— Моя паутина не так прочна, да?

— Слишком прочна.

Кончиками пальцев она прикоснулась к моим губам.

— Я знаю, ты когда-нибудь вернешься.

— Как мотылек на свет.

Я поднялся, быстро оделся, взял простыню в ванной комнате, набросил на нее и посмотрел, как она, удовлетворенно улыбаясь, натянула ее на себя до самого подбородка.

— Можешь считать, что ты успешно прошел проверку.

Она засмеялась и закрыла глаза.

Думаю, я обязательно выясню, когда Эрни Бентли спит. У него есть жена, дом, но, кажется, он вовсе там не живет. То, что все время происходит в колбах, стеклянных трубках и ретортах его лаборатории, так увлекательно для него, что он не может их оставить. Любое производство в мире было бы радо предоставить ему высокую должность и хорошее положение, но его вполне устраивало то, что организовал для него Мартин Грейди, и еще неограниченная свобода проведения опытов, о которой мечтает каждый ученый.

Он вышел из темной комнаты с копиями фотографий Луи Агронски и дал мне несколько штук.

— Я пошлю фотографии в Ньюаркский и другие центры, — сказал он. — Послушай, у меня есть кое-какие соображения. Такие люди, как Агронски, не могут довольствоваться обычной работой, с его-то квалификацией.

— Что ты имеешь в виду?

— Например, есть места, где занимаются миниатюризацией компонентов схем. Эта область получила хорошее развитие в ракетной технике, но границы применения таких компонентов очень широки. Я знаю несколько человек, которые работают в этой области, между ними может вестись переписка.

— Пока ясно только одно, Эрни… Агронски обдуманно оставил свое место, скрылся и нигде не показывается.

Эрни покачал головой, не соглашаясь со мной.

— Поверь мне, так долго его мозг не может не работать в этом направлении. Не важно, что именно он сделает. Но он обязательно должен появиться.

— Этот сдвиг, который у него был от переутомления, мог быть только первым, — напомнил я ему.

— Возможно. В этом случае он только бы и занимался своим увлечением и не мог бы этого скрыть.

— Ч-черт… Если он полностью свихнулся, вес может разлететься вдребезги.

Эрни пожал плечами, давая попять, что это не его дело— отыскать Агронски и решить проблему. Он поправил очки и спросил:

— Ты еще не связывался с Доном Лавойсом?

— Нет.

— Свяжись с ним. Он что-то разузнал о закупке большой партии наркотиков.

Я снова чертыхнулся и потянулся к телефону. Набрав номер отеля, я попросил соединить с комнатой Дона. Раздалось не менее дюжины гудков, прежде чем я положил трубку.

— Его нет. Послушай, Эрни, я собираюсь вернуться к себе и переодеться. Если Дон позвонит, пусть передаст информацию, если нет, я буду звонить ему из отеля сам.

— Хорошо. Береги себя, дружище.

Я засунул фотографии, которые он мне дал, в карман и стал спускаться вниз по лестнице к выходу на улицу, взял такси и сказал шоферу, чтобы он отвез меня в «Салем». Мне понадобилось не более десяти минут, чтобы принять душ и переодеться. Когда я был готов, то попытался еще раз дозвониться до Дона. Портье ответил, что он еще не приходил, и я попросил оставить ему записку, чтобы он позвонил мистеру Мартину, как только появится.

Разговаривая по телефону, я пальцем водил по списку работников, которых проверял Гамильтон, стараясь что- то отыскать для себя, но ничего не найдя, отбросил его с раздражением.