ОБХСС. Экономическая преступность в СССР

А время шло вперёд. И стало очевидным, что прицел взят ещё выше! После легализации антикоммунизма обнаружилось главное направление удара со стороны тех политических сил, которые поддерживали Гдляна и Иванова. Вовсе не стремясь возвеличить собственную персону, – мне это вообще не свойственно, – обязан всё же сказать, что именно я был тем человеком в Политбюро, который постоянно выступал в защиту социалистических принципов, против частной собственности и безработицы.

Вот почему, – а в этом я убеждён, – удар следователей был нанесён именно по мне… Клеветническая кампания против Лигачёва серьёзно повлияла на развитие политических событий в стране, более того, можно говорить о том, что она подтолкнула развёртывание клеветнической кампании против коммунистов, КПСС…».

Кампанию «за» Гдляна и Иванова начал журнал «Огонек», продолжили ее телепрограмма «Взгляд» и либеральные программы Ленинградского телевидения. Но, когда вскрылись «сталинские» методы выбивания показаний – стали появляться статьи, ставившие под вопрос деятельность следователей.

В «Литературной газете» в 1989-м вышла статья Ольги Чайковской «Миф». Чайковская – опытнейшая и авторитетная журналистка, мастер «судебной» темы. То есть – весьма серьезный автор. В своей статье она привела письмо директора совхоза А. Раджапова, которого вынуждали признаться в даче взятки секретарю Каракалпакского обкома партии. Раджапов не согласился. И что же? Следователи «стали угрожать мне, – писал Раджапов, – что посадят меня между уголовниками, а им подскажут, чтобы они делали со мной все, что хотят, пусть тебя топчут, убивают (подлинных их слов написать просто невозможно), тогда ты как миленький напишешь все, что от тебя требуют. Пошлость, низменный жаргон, уличный мат и похабщина были для следователя нормой разговорной речи. Если бы мне сказали, что подобное возможно в наше время, вряд ли бы я поверил».

Чайковская писала о тех случаях, когда подследственные не выдерживали угроз, истязаний и подписывали все, что им подсовывали следователи. Некоторые в ходе следствия кончили жизнь самоубийством.

Вскрывался своего рода политический карьеризм следователей. Они пытались набрать очки в перестроечном покере… Того самого Смирнова, бывшего заведующего сектором Отдела оргпартработы ЦК КПСС (именно как человек, близкий к Лигачеву, он заинтересовал следователей), а впоследствии второго секретаря ЦК компартии Молдавии. Он с начала предъявления обвинений откровенно признался, что, действительно, получил от знакомого узбека шкурку ягненка, оплатив ее стоимость. Однако, «раскалывая» его на признание в коррупции, следователи не только оформили злополучную шкурку как взятку, но и домогались признать получение взяток на десятки тысяч рублей; после проверки прокуратурой уголовное дело в отношении Смирнова было прекращено. Лишь второй секретарь ЦК Узбекистана Тимофей Осетров, несмотря на двухлетний мучительный срок пребывания в тюремном застенке, оставался непреклонен и тверд, как гранитная скала, разоблачая карьерные и противоправные методы следователей. Лигачев вспоминал: «Я знал Осетрова как добропорядочного и заслуженного работника партии, но его арест и помещение в следственный изолятор произошли задолго до начала моей службы в прокурорской системе. Впоследствии он потерял здоровье, но был полностью реабилитирован судом; жаль, что слишком поздно мне пришлось принять участие в незавидной судьбе этого прекрасного человека».

Кстати, Гдлян и Иванов говорили о родственных связях Осетрова с Лигачевым…

Гдлян и Иванов перешли к активной обороне. Иванов голосил на весь Ленинград, на весь Союз: «Многие избиратели спрашивают, почему не ведется борьба с мафией в Ленинграде и кто из высших чинов в Москве проходит по уголовному делу. Дело в том, что борьба не ведется потому, что государственная политика сегодня – это политика полного сворачивания борьбы с организованной преступностью. А бороться можно везде. К сведению ленинградцев можно сказать, что в числе лиц, которые фигурируют в нашем уголовном деле, имеется фигура бывшего руководителя Ленинграда товарища Романова. Кроме всего прочего, в деле замелькали такие фигуры членов Политического бюро, как товарищ Соломенцев, товарищ Лигачев, бывший председатель Верховного суда Теребилов. Очень беспокоит на сегодняшний день та ситуация, которая сложилась вокруг Лигачева. Нас очень беспокоит усиление позиций этого человека с учетом того сдвига вправо, который мы наблюдаем в сегодняшней политике, это не может не вызывать существенного беспокойства. Я не говорю о виновности или невиновности этих лиц. Я на сегодняшний день говорю то, что дело в дальнейшем будет свернуто. Я прекрасно себе отдаю отчет в том, что я сейчас говорю. И я готов нести полную ответственность за свои слова».