Облачно, с прояснениями

— Почему? Нет, не против. Просто у нас часто бывает так: человек окончил школу и сам не знает, куда податься: в МАИ, в МИФИ, в МАДИ или лучше в цирковое училище, а почему бы и не в ветеринарную академию или же в ГИТИС, а то и в ГИК?

— Само собой, бывает и так, — соглашается Ляля. — Кто-то идет в вуз лишь потому, что его товарищи тоже жаждут верхнего образования.

— Вот-вот. И учатся спустя рукава, и ходят на лекции через пень-колоду, одним словом — занимают чужое место. А в результате — еще одна сломанная судьба. — Юра многозначительно поднимает брови. — Понятно?

— Да, — отвечает Ляля.

— Понятно, почему я хочу сперва все продумать и потом уже выбрать?

— Потом тебя возьмут в армию…

— Ну и что же? После армии все равно все как есть продумаю и пойду учиться.

— В литинститут?

— Если не передумаю до тех пор.

— Кем бы вы хотели быть? — спрашиваю я Юру.

— Еще не знаю. На худой конец, хотя бы баловнем судьбы. А что?

— Можно и любимцем фортуны, — добавляет Ляля. — Правда, Юра?

Она произносит его имя чуть нараспев: «Ю-у-ура-а»…

Хочу понять, как она к нему относится: вправду влюбилась в него или это просто-напросто моя фантазия?

Но я не успеваю решить, потому что Юра перебивает мои размышления.

— Тебе бы жить в Китае, — обращается он к Ляле. — Золотым бы человеком там была.

— Почему в Китае? — спрашивает Ляля.

— Говорят, там тоже любят такие вот несовместимые соединения, как ты: например, ветчину с сахаром, рыбу с повидлом…

— У меня ветчина не с сахаром, а с вареньем, к тому же кислым, — обижается Ляля. — А рыбу я еще никогда не готовила с повидлом. С чего это ты взял?

Неожиданно является Петька Симагин.

Он приходит чуть ли не каждый день, все время ищет какой-либо предлог забежать к Ляле.

Петька решительно вынимает из кармана куртки прозрачный мешочек, наполненный водой.

— Вот, — говорит Петька, — я к тебе прямо с Птичьего рынка. Получай! — И сует в руки Ляли свой мешочек с водой.

— Что это? — пугается Ляля. — Зачем мне эта гадость?

— Да ты что? — возмущенно спрашивает Петька. — Какая это гадость? Это гуппи.

— Как? Гуппи? — повторяет Ляля. — А что это такое?

— Это необыкновенные рыбы, — чеканит Петька. — Знаешь, как за ними охотятся? Их и вообще-то достать невозможно!

— А ты, видать, большой любитель необыкновенных рыб, — говорит Юра; лицо его серьезно, глаза за стеклами очков глядят невозмутимо, но тонко вырезанные ноздри подозрительно вздрагивают.

Петька, не отвечая ему, продолжает:

— Я за ними, знаешь, сколько времени охотился? Их очень много в кукольном театре, у Образцова, мы там были, я их там видел.

— Ты был, надеюсь, с мамой? — вежливо спрашивает Юра.

Петька вздергивает круглую голову с жесткими, коротко стриженными волосами.

— Нет, я был не с мамой, — сухо отвечает он.

— А с кем же? С папой? — все так же вежливо продолжает Юра.

Я поняла, он тоже догадался о том, что Петька влюблен в Лялю, и теперь не без жестокости подкалывает его. И, кажется, делает это с видимым удовольствием.

А Петька весь кипит, пожираемый злостью, ревностью, желанием похлеще отомстить, только как это сделать, он не знает. Знает одно: куда ему против этого взрослого, в очках, высокого, намного выше его, Петьки, ростом.

Однако он не сдается. И, глядя на Лялю отважными до отчаяния глазами фанатика и храбреца, говорит:

— Ты только посмотри, какие они красивые!

Ляля старательно глядит в мешочек, в котором в воде прыгают какие-то точки. Они-то и есть эти самые необыкновенные рыбы — гуппи.

— У тебя есть большая банка? — спрашивает Петька.

— Пойду поищу, — отвечает Ляля и идет на кухню.

Возвращается с большой трехлитровой банкой из-под маринованных огурцов.

— Годится?

— Пока да, — отвечает Петька. — Вообще-то нужно купить аквариум, это такой круглый стеклянный шар. Небось видела где-нибудь?

Ляля отрицательно мотает головой.

Мне становится жаль Петьку, его бескорыстного стремления угодить Ляле, хотя бы чем-то порадовать ее.

— Я видела, — говорю. — Где он продается?

— Сам куплю, — отвечает Петька. — Сегодня их не было, но на днях они появятся.

— Кто — они? — деликатно спрашивает Юра.

Петька не удостаивает его ответом.

— Наверно, аквариумы, — отвечает за Петьку сердобольная Ляля.

Она, должно быть, тоже все как есть поняла, ей и смешно и в то же время немного не по себе. Она не выносит, когда над кем-то насмешничают, и обычно всегда становится на сторону обиженного.

Ляля осторожно переливает воду с рыбками в банку, оборачивается к Петьке:

— Спасибо, Петя, теперь все в порядке.

— Красивые, правда? — Петька широко улыбается. До чертиков доволен, что сумел угодить Ляле.

— Очень!

— Смотри, самец, он весь переливается: то голубой, то красный, а самка — она серенькая, страшненькая.

— Как в жизни, — вмешивается Юра. — Мужчина хочет прельстить женщину, он и так старается, и этак, лишь бы понравиться ей, даже рыбок иногда купит, только бы она взяла…

Юра откровенно смеется. Ляля отворачивается, чтобы не обидеть Петьку, потому что не может удержаться от улыбки. И я тоже не могу удержаться — смеюсь. А Петька растерян.

Не знаю, чем бы это все кончилось, если бы не пришел с работы Алексей Кириллович.