Облачно, возможны косатки

В свете всего этого проблема обоснования ОДУ заиграла новыми красками. На прибрежных мелководьях западной части Охотского моря в наиболее доступных для отлова местах встречаются только плотоядные косатки, а оценку ОДУ проводили по всему Охотскому морю, не делая различий между рыбоядными и плотоядными. Даже с точки зрения российских законов это было неправильно – закон предписывает при оценке ОДУ учитывать биологические особенности вида, а разделение на две нескрещивающиеся формы – это, безусловно, крайне важная биологическая особенность. Если выловить всех плотоядных косаток, популяция не сможет восстановиться за счет притока более многочисленных рыбоядных, поэтому их нужно рассматривать как отдельную единицу запаса. Такие аргументы готовили мы, чтобы представить специалистам ВНИРО. О том, что ловить этих умных и социальных животных – абсолютное зло с этической точки зрения, мы говорить не собирались. Для ВНИРО косатки – это просто большие рыбы, а, чтобы добиться какого-то компромисса, с оппонентом нужно говорить на его языке.

Начать диалог с ВНИРО нам удалось благодаря нашей старой знакомой Надежде Зименко. Ее муж Илья Шевченко несколько лет участвовал в наших экспедициях, а дочка Маша писала под моим руководством диплом по командорским горбачам, героически разобрав фотографии и идентифицировав несколько сотен животных с горбачиного нашествия лета 2010 года. Сама Надежда Павловна как раз работала во ВНИРО, в лаборатории, никак не связанной с морскими млекопитающими, но ей удалось договориться об организации семинара, на котором у меня был шанс изложить нашу точку зрения.

Семинар состоялся в начале декабря 2010 года, и публика на нем подобралась довольно разношерстная. Председательствовал тогдашний директор ВНИРО А. Н. Макоедов. Я рассказала о рыбоядных и плотоядных косатках, о том, что они не скрещиваются, и о новых генетических данных, согласно которым их предлагают разделить на разные виды. После доклада было много вопросов из зала, в том числе и довольно дельных, в частности о генетических доказательствах репродуктивной изоляции между экотипами. Но вот сам директор меня разочаровал. Я попыталась объяснить суть моих претензий на понятном ему языке:

– Ну вот вы же, когда обосновываете ОДУ на какое-то локальное стадо рыб, сначала оцениваете его численность отдельно от других, скорость прироста, другие параметры…

– Вы так думаете? – удивленно спросил директор и снисходительно усмехнулся моей наивности.

В самом конце семинара со своего места в зале поднялся Александр Иванович Болтнев – заведующий лабораторией морских млекопитающих, которая как раз и занимается обоснованием ОДУ косаток. Вопросов он задавать не стал, но высказался в том смысле, что это все глупости, а рыбоядные и плотоядные косатки не разные популяции, а разные возрастные стадии: в молодости косатки питаются рыбой, а к старости переходят на котиков и тюленей, и «не стоит серьезно относиться к работам иностранных коллег – у них очень низкий уровень». Честно говоря, от такого выступления я просто растерялась: я раньше близко не сталкивалась с Болтневым и не ожидала, что в современной российской науке могут быть такие люди. В итоге резолюцией семинара стало «принять к сведению и ничего не делать». Но это было лишь начало большой войны.

В августе 2012 года в Сахалинском заливе в западной части Охотского моря была поймана первая российская косатка, пережившая первичную адаптацию к неволе. Ее отловила бригада, нанятая ООО «Сочинский дельфинарий» – одной из многочисленных фирм из сети компаний, которые Мухаметов называл рейдерами, забравшими у него существенную часть имущества Утришского дельфинария. К тому времени эта фирма уже плотно вошла в бизнес по отлову и продаже за границу охотоморских белух.

Про отлов 2012 года ходило много разных слухов. Никаких независимых инспекторов на отлове не присутствовало, так как к тому времени функции контроля от Росрыболовства перешли к пограничникам, а тем было некогда заниматься такой ерундой. В результате ловцы могли делать что хотели и не несли за это никакой ответственности. По цепочке через знакомых знакомых до нас дошла информация о том, что во время отлова одна или две косатки погибли. Но стоило нам выложить эту информацию на сайт, «Сочинский дельфинарий» тут же пригрозил подать на нас в суд. Так как никаких доказательств у нас не было, информацию пришлось убрать.

Отловленную молодую косатку поместили во временный бассейн, сооруженный на берегу залива Рейнеке. Там она пробыла шесть суток, ожидая прибытия вертолета, который отвез ее в Приморье на базу ООО «Белый кит» (еще одна фирма из той же сети) в бухте Средней возле поселка Ливадия. Раньше эта база, состоявшая из нескольких плавучих вольеров, принадлежала ТИНРО (Тихоокеанское отделение ВНИРО) и в 2000-х годах располагалась в черте Владивостока, прямо на набережной. Потом базу переместили в Среднюю, и каким-то образом часть ее постепенно отошла частным фирмам, которые использовали ее так же, как и ТИНРО, – для передержки белух перед продажей в Китай.