Облачно, возможны косатки

Среди этой троицы было два юных самца, которых назвали Норд и Орфей, и совсем маленькая самочка, получившая имя Грация. Их поместили в вольер к Нарнии, которая к тому времени уже год провела в неволе. Нарния сразу заняла позицию хозяйки дома и взяла шефство над самцами. При первой же кормежке она стала активно предлагать обоим рыбу и даже проталкивать ее в рот плотоядным дикарям, а также настойчиво демонстрировала своим примером, что, вообще-то, косатки это едят. Дела у нее шли явно лучше, чем у ее тренеров год назад: уже через сутки Норд стал проглатывать куски рыбы, которую они с Нарнией разрывали пополам. Более крупный самец Орфей начал есть дней через десять. А вот на маленькую самочку Нарния не обращала никакого внимания, не кормила ее и не пыталась морально поддержать. Грация вообще выглядела очень плохо после передержки в пресной воде и шестидневной транспортировки: ее кожа была покрыта язвами, а анализ крови показал признаки воспаления. Ее решили поместить в отдельный вольер для лечения и насильственного кормления.

Когда косатки отказываются от еды, самая первая проблема, которая у них возникает, – это обезвоживание, так как воду они получают из пищи. Поэтому первым делом Грации ввели желудочный зонд. Затем ее начали насильно кормить рыбой на «ложном дне», как это пытались сделать с Нарнией год назад. Впрочем, с Грацией этот процесс пошел гораздо лучше – в отличие от пятиметровой Нарнии, активно сопротивлявшейся такому вторжению в ее внутренний мир, ослабленная маленькая косатка относительно легко поддалась попыткам запихнуть в нее пищу. Через пять дней она уже сама начала проглатывать рыбу, засунутую ей в рот, а через неделю стала брать корм из рук тренера. В то же время ее активно лечили антибактериальными и противогрибковыми препаратами, и ее состояние стало быстро улучшаться. Через полтора месяца выздоровевшую и отъевшуюся Грацию вернули в вольер к остальным косаткам.

Между тем приближалась зима, а по опыту предыдущего года стало понятно, что вольеры бухты Средней – не лучшее место для зимней передержки косаток. Хотя море вокруг не замерзает, температура воздуха может опускаться до минус 20 и даже ниже, а в неподвижной воде вольера образуется лед. Для диких косаток это не было бы большой проблемой, так как они выныривают лишь ненадолго, но в тесном вольере животные много времени проводят, вися на поверхности воды, и могут получить серьезные обморожения. Прошлой зимой у Нарнии уже были проблемы с кожей. Однако строительство океанариума на ВДНХ, в который планировалось перевезти косаток, было еще очень далеко от завершения.

Осенью Орфея и Грацию продали в Китай, а Нарнию и Норда в декабре все-таки перевезли на территорию ВДНХ и поместили в большие круглые цистерны, накрытые надувным ангаром. Хотя эта операция была проведена в условиях строгой секретности, очень скоро среди зоозащитников поползли слухи. К тому времени в России наконец-то появились активисты, которым было не наплевать на отлов косаток, и в разные инстанции посыпались письма с запросами. Мы в то время сосредоточили свои усилия на том, чтобы не допустить следующих отловов, и не слишком внимательно следили за судьбой пленников.

Администрация ВДНХ сначала отрицала какое бы то ни было присутствие косаток на своей территории и тем более в тех емкостях. «Цистерны служат техническим целям – для водоснабжения территории», – говорилось в ответе на запрос зоозащитной организации «Вита». Однако из полиции на тот же самый запрос пришел совершенно другой ответ: в цистернах действительно косатки. Тем не менее на все вопросы наконец-то заинтересовавшихся этим делом журналистов охранники отвечали, что в ангаре находятся строительные материалы.

Между тем оставалось загадкой, куда делись еще три отловленные по документам косатки. Ловцы на все вопросы многозначительно пожимали плечами и роняли намеки на существование какой-то секретной базы передержки, расположенной где-то на Сахалине. Уже тогда возникли подозрения, что никаких трех косаток на самом деле не было, а документы на вылов и разрешения на вывоз в Китай оформили «про запас», на случай, если в следующем году с отловом будут проблемы.