Облачно, возможны косатки

На закате начал подниматься ветер, крепнувший по мере приближения к острову. Мы сидели в кают-компании, с тревогой ощущая усиливающуюся качку. Когда глубокой ночью судно подошло к перешейку, на который планировалась высадка, стало ясно, что ничего не выйдет. Ветер разыгрался не на шутку, вдоль бортов катились частые острые волны с пенистыми гребнями. В такую погоду даже простой выход на лодке был бы опасным мероприятием, а уж о разгрузке и вовсе не могло быть и речи.

Следующее утро мы встретили на пирсе поселка Оссора. Ветер продолжал задувать, небо затянуло плотными облаками, а окружающие постройки выглядели угрюмо и негостеприимно. Мы стали звонить Василию Пермякову. Мобильный оказался недоступен, а по домашнему жена объяснила, что он уехал на охоту и вернется, возможно, завтра. Или послезавтра.

Делать было нечего – мы пошли в Оссору искать альтернативные выходы из ситуации. В поселке была гостиница, но цены в ней оказались слишком высоки для нашего экспедиционного бюджета, к тому же это не решало проблему, куда девать оборудование, продукты и бочки с бензином.

Мы решили зайти к жене Пермякова, чтобы объяснить ей ситуацию и спросить, нельзя ли воспользоваться их гаражом в качестве склада. Она встретила нас вежливо и сочувственно и даже напоила чаем с бутербродами, но видно было, что мы и наши проблемы ей сейчас совершенно неинтересны. И все-таки именно она нашла для нас выход из ситуации. В попытке решить вопрос со складом она позвонила человеку со странным именем Аттила. Выяснилось, что склад есть, и вскоре на большом кузовном джипе подъехал сам Аттила. Он быстро и деловито организовал разгрузку нашего барахла и на взявшемся неизвестно откуда тракторе отвез его в большой полупустой ангар. Когда погрузка-разгрузка была закончена, Аттила спросил, где мы остановились.

– Нигде, – честно ответили мы и рассказали свою печальную историю.

Аттила окинул нас внимательным взглядом, быстро переговорил с кем-то по телефону и кивнул в сторону джипа:

– Поехали. Будете жить у нас.

Оказалось, что он не местный житель, а рыбинспектор из Петропавловска, вдвоем с напарником командированный на лето в поселок для надзора за рыбным промыслом. Их история покорения Оссоры началась так же бесславно, как и наша. Сойдя с самолета и сравнив командировочные с ценами на гостиницу и еду, они поняли, что попали. Но ребята не растерялись и быстро взяли в оборот местных рыбопромышленников, выбив себе квартиру и бесплатную кормежку на рыбзаводе. Квартира была двухкомнатной – в одной комнате жили Аттила со вторым инспектором Сергеем и телевизором, а в другой предложили разместиться нам. Когда мы спросили о владельцах квартиры, ребята то ли в шутку, то ли всерьез ответили, что хозяйку забрали в рабство. Что это значит, мы на всякий случай решили не выяснять.

Наши гостеприимные хозяева представляли собой колоритнейшую парочку российских госслужащих – венгр и кореец, они постоянно подшучивали над происхождением друг друга и спорили, кто из них более русский. Когда они не разъезжали на своем джипе по округе в поисках нарушителей, то бо́льшую часть времени смотрели телевизор. Особой популярностью пользовался телесериал «Ко мне, Мухтар!», который они смотрели уже в третий раз и выучили наизусть. Во время просмотра Аттила и Сергей язвительно комментировали действия персонажей и наперегонки с теми озвучивали реплики и диалоги.

Немного освоившись и разобравшись, что к чему, мы стали искать способы заброски на Карагинский. Эта часть наших приключений больше всего напоминала компьютерную игру-квест, когда в незнакомом городе неизвестным способом нужно найти человека, который поможет достичь желаемой цели. Декорации, на фоне которых разворачивался наш квест, придавали всему действу особый колорит. Оссора удивительным образом сочетает в себе провинциальную безблагодатность среднерусской глубинки с казенной эстетикой северных поселений бывшего СССР и беспощадной практичностью рыболовецкого порта. Частные домики с кружевными занавесками в стиле колхозной деревни соседствуют с уродливыми сооружениями из силикатного кирпича и многочисленными складами, ангарами и помещениями для обработки рыбы, в изобилии пересыпанными скелетами давно умершей и ржавеющей на ветру техники – от деталей сельскохозяйственных машин до рыболовных сейнеров. Дополняют пейзаж меланхоличные коровы, пасущиеся в сквере с остатками советских скульптур, и бесчисленные джипы разных марок, мастей и степеней сохранности, одинаково заляпанные грязью в результате передвижения по тому, что за неимением лучшего здесь принято считать дорогами.