Облачные Люди (СИ)

— Мир меняется, — он вздохнул, — когда я рос, думал, что тут ловить совсем нечего, и надо перебираться куда-то, где можно себя реализовать. Это происходило поколениями, понимаете? Лучшие мозги. Бизнесмены. Просто инициативные люди. Мы ехали во Францию. В Канаду. Вместо того, чтобы бороться за собственное будущее. В этом не было никакого смысла, понимаете? Задача выглядела непосильной.

— Восприятие, так понимаю, поменялось?

— Да, — кивнул Жан, — поменялось. Вы дали надежду.

Я улыбнулся.

— Нет, не думайте, что мы вас идеализируем. У вас тоже хватает и духовной темноты, и расизма. Думаете, мне просто было в Воронеже? — он усмехнулся, — может, когда-то наши пути разойдутся. Когда вы взлетите слишком высоко. Но пока вы — ледоруб, способный расколоть дряхлеющий колониальный миропорядок.

— Очень откровенный разговор у нас выходит, — заметил я, — вы же понимаете. Я не политик. И никогда не стремился.

— Понимаю, — кивнул Жан, — но и вы должны понимать некоторые базовые вещи. Наши установки. Мне бы хотелось, чтобы ключевые решения у нас принимали люди, которые по-настоящему верят.

— Верят во что? — уточнил я.

— В то, что за нами — будущее, — улыбнулся мой собеседник, — да, мы нищие. Пока что. Обобранные до нитки. Но мы — молодые. Вы знаете, какой у нас средний возраст?

— Лет двадцать? — предположил я.

— Шестнадцать, — ответил Жан, — шестнадцать лет. Мы — страна детей. Страдающих детей, но верящих в своё будущее.

Я промолчал, переваривая полученную информацию. Очень мало денег, огромное количество голодной молодёжи… эта страна — пороховая бочка.

— В своё время я много размышлял, — продолжал зам министра, — почему так складывается: одни страны могут устроить жизнь, а у других, что ни делай — ничего не получается. Не поверите, даже начинал думать, что дело в генетике. Что мы просто обречены. Но, наблюдая за реальными процессами, которые происходят в обществе, когда поднимался по карьерной лестнице, понял. Люди — они везде одинаковые. Везде примерно тот же процент интеллектуалов, рабочих, воинов, политиков, способных вдохновлять. Разница только в том, какие команды они формируют. И тут всё очень интересно: за всем внешним благообразием международных отношений и якобы имеющихся правилах, проглядывает картина, которую любой местный ребёнок видит в саванне. Хищники жрут жертву. Или даже хуже: колониальный миллиард похож на дряхлеющего вампира, высасывающего соки ровно настолько, чтобы жертва могла дышать — но ни в коем случае не выздоравливать или набираться сил.

Я сделал небольшую паузу, после чего сказал:

— Рад, что вы искренне верите в дело, которое делаете.

— Да, — Жан кивнул, — именно это я и хотел вам сказать. И ваша специализация исключительно важна для нашего выживания и нашего будущего.

— Сделаю всё возможное и больше, — пообещал я, — у нас так принято.

— Спасибо, Сергей, — ответил Жан вставая, — увидимся завтра.

Глава 19

В компании был сухой закон. Очень строгий, безо всяких исключений. Крайне неудобно для контрразведчика, особенно с низкой квалификацией.

Но мои навыки позволяли эффективно работать и в таких условиях.

Для начала, в первое утро, я пошёл в местную качалку, которую ребята уже успели оборудовать в углу площадки, которая, видимо, когда-то была чем-то вроде плаца.

Строевой подготовкой мы не занимались. А вот физическая тут очень даже поощрялась.

Как я и думал, ещё до завтрака тут собрались ребята. Не весь личный состав, конечно — но прилично.

Я сделал разминку, пару раз сходил на турник и брусья, после чего направился к штанге для жима лёжа. Такая штанга — очень удобный снаряд. По-хорошему, на нём заниматься надо со страховкой. Отличный повод знакомиться.

Собственно, стоек со скамьями тут было целых три: две плоских и одна под углом, для проработки нижней части грудных мышц.

Я подошёл к той, где было поменьше народу, и спросил у парня, который только что закончил делать упражнение:

— Присоединюсь?

— Да пожалуйста, — кивнул он.

— Я Серёга, — сказал я, протягивая руку.

— Слава, — ответил парень.

— Подстрахуешь? — просил я.

— Конечно, — ответил Слава.

За упражнениями я выяснил, что Слава — из Рязани, срочку служил в ВДВ, от контракта отказался, думал найти себя на гражданке, но как-то не задалось: в училище прокатили, нужную специализацию вывели из бюджета. Чтобы как-то перекантоваться год до следующего набора, устроился в охрану. И как-то втянулся. Училище всё откладывалось: то на машину накопить хотелось, то немного денег отложить. Нет, он, конечно, старался развиваться. Лицензию на огнестрел получил. Следил за физухой. Но в какой-то момент понял, что, если не поменяет что-то в жизни — то скатится. В торгаши идти не хотелось, а без корочки какого-нибудь мажорского вуза в приличные места не принимали. И тут один знакомый подкатил с предложением пойти в контору. Съездил в тир на собеседование. Понравился. Заключили договор. Потом провели тестирование, профотбор — и неожиданно для самого Славы направили на переподготовку как связиста и айтишника на базу в Питере.