Обладать и ненавидеть (ЛП)

Вернувшись на кухню, я, прищурившись, изучаю ингредиенты для его смузи. Можно либо убрать их, чтобы они не испортились, либо сделать для него смузи самой. Что бы я ни выбрала, я в любом случае могу облажаться. Он может разозлиться или из-за того, что по моей милости ему пришлось тратить время и доставать все из холодильника снова, или из-за того, что я сделала смузи как-то неправильно. Наверное, лучше все-таки попытаться помочь ему, чем ничего не делать вообще. Я бросаю горсть шпината поверх банана и авокадо, затем аккуратно отмеряю по две столовые ложки семян каждого вида и кладу их в смесь. Зачерпываю ложку арахисовой пасты и вливаю немного миндального молока. Бросив сверху немного льда, я включаю блендер, и смесь становится ярко-зеленой. Отпиваю глоточек, и результат приятно удивляет. Ну уж противно ему не будет точно.

Закончив, я убираюсь, одновременно прислушиваясь, и оказывается, что Уолт все еще разговаривает по телефону.

Я не уверена, ест ли он на завтрак что-то еще, кроме смузи, но решаю сделать яичницу-болтунью, а затем завариваю ему вкусный латте с помощью эспрессо-машины, в которой я теперь дока. В шкафчике, на полках с тарелками, я нахожу серебряный сервировочный поднос, ставлю на него всю еду, кладу вдобавок свой чек и несу поднос по коридору.

Теперь из кабинета ничего не доносится. Я поворачиваю за угол и вижу, что Уолт сидит за столом и сосредоточенно печатает на компьютере. Его наушники лежат рядом с клавиатурой, так что, по крайней мере, я не прерываю его разговор.

— Тук-тук.

Уолт поднимает взгляд и перестает печатать.

С робкой улыбкой протягиваю поднос, но Уолт почему-то не приглашает меня зайти в кабинет, что по какой-то нелепой причине меня задевает. Чувствую, как мои щеки снова краснеют, и как бы полуоборачиваюсь на пятках, чтобы убежать обратно по коридору.

— Я… я просто отнесу это на кухню. Съешь, когда проголодаешься.

Хочется провалиться сквозь землю. Серьезно, нет слов. О чем я только думала, решив приготовить ему завтрак?! Я ему вовсе не друг! Я чужой человек, которого он был вынужден приютить, и на его месте я бы хотела, чтобы со мной общались как можно меньше.

Я успеваю сделать два шага по коридору, прежде чем он заговаривает.

— Просто занеси поднос в кабинет.

Глава 8

С трясущимися руками я несу поднос обратно в кабинет Уолта.

Остановитесь. Хватит трястись, говорю я им, пытаясь обуздать непослушные конечности.

Если он это заметит, то поймет, что может влиять на мое самообладание. А мне бы не хотелось доставлять ему такое удовольствие.

Переступив порог, вижу, что Уолт как сидел у себя за столом, так и сидит, не обращая внимания на мое возвращение. Он не поднимает глаза, даже когда я останавливаюсь и жду его указаний.

Он просто продолжает печатать.

Мои руки, наконец, прекращают дрожать — раздражение побеждает нервозность.

— Ты вроде просил принести тебе завтрак. Мне же не послышалось, что ты так сказал?

— Можешь поставить поднос вон туда, — говорит он, по-прежнему не поднимая глаз.

Какая наглость. Вот честно.

Вместо того, чтобы озвучить свои мысли, я откашливаюсь и ставлю поднос — чуть менее аккуратно, чем могла бы сделать сначала, — прямо на бумаги у него на столе. Несколько капель латте выплескивается на поднос.

— Я бы хотела поговорить с тобой, — сообщаю решительно и вздергиваю подбородок.

Выгнув бровь, он тянется за своим смузи. Отпивает большой глоток и отвечает:

— Поговорить?

— Да. Я думаю, ты должен мне как минимум пару минут разговора.

Уолт берет тарелку с яичницей, никак не давая понять, можно мне продолжать или нет. Какое-то время я смотрю, как он ест, немного встревоженная тем обстоятельством, что меня так и тянет взглянуть на его голую грудь. Когда он подносит вилку ко рту, мышцы на его руке напрягаются, что привлекает все мое внимание целиком.

Он перехватывает мой взгляд до того, как я вновь обретаю способность его отвести.

Я стискиваю зубы от злости.

— Могу зайти в более подходящее время, — говорю, поднимая глаза к потолку.

— Я работаю по субботам. Сейчас такое же подходящее время, как и любое другое, если ты хочешь поговорить. Потом я до полудня буду на телефоне.

Что ж, прекрасно. Я все же способна удержать свой язык от вываливания изо рта. Уолт не настолько красивый!

— У меня есть пара вопросов, которые я хотела бы обсудить. — Стараюсь говорить деловым тоном, чтобы у него не возникло неверных идей, почему я его донимаю.

— Тогда вперед.

На столе вибрирует сотовый, и Уолт переводит звонок на автоответчик. Я воспринимаю это как хороший знак.

— Я хотела поблагодарить тебя за предложение пожить у тебя дома, и хотя сначала я думала, что пробуду здесь всего несколько дней, не станешь ли ты возражать, если я останусь еще ненадолго?

Я даю ему возможность спросить о причине, но он молчит, поэтому я все равно ее излагаю.

— Я художник — как ты, наверное, уже догадался, — а у тебя есть картина…

— «Банкетный натюрморт», — говорит он.