Обладатель-полусотник

– Девочки! Просыпайтесь! Тут такое творится!

После чего вываливали на сознание элитных цыпочек ведро откровенной лжи. Мол, мы тут новенькие, нас шеф клуба только что привез. Но, прежде чем отправиться в отведенную комнату, нам удалось подсмотреть и подслушать страшные вещи. В фойе, убив двух охранников, ворвалось с десяток мордоворотов, увешанных оружием, но натолкнулись там на такое же количество боевиков, начальства и охранников «Парнаса». Пока вроде бы больше не стреляют, но страшно кричат и угрожают друг другу. Прибывшие вопят, что «…господин Загралов приказал здесь всех уничтожить, а здание сжечь! Немедленно бросайте оружие, или господин Загралов натравит на вас страшного дракона!»

В момент, когда внимание бледнеющих слушательниц достигло апогея, в коридорах послышались выстрелы, дикие вопли ужаса и боли. А там и страшный звериный рев заставил штукатурку сыпаться с потолков. Чуть позже потянуло дымом, и рассказчицы в панике выбежали прочь. Больше их никто не видел.

В здании клуба страшную смерть приняли почти все. По счастливой случайности только и спаслось по одной-две девушки из каждой комнаты, где побывали «новенькие». Учитывая, что новеньких в таком гнезде разврата утром остается довольно много, то и конкретных особей среди трупов впоследствии не сильно-то искали.

Да и большая часть трупов предстала в виде кусков искусанного, разорванного и обгоревшего мяса. Более трети здания основательно выгорело.

Уже к вечеру СМИ захлебнулись в крике соболезнований, экстренных новостей, обмене мнений и выдвижении разных версий. Страсти зашкаливали. Полемика велась жестко, порой с применением кулаков прямо в прямом эфире.

Обыватели и специалисты оказались особенно поражены участием в кровавых событиях некоего жуткого монстра. Именно это чудовище разорвало множество несчастных обитателей «Парнаса». И именно ему, по неведомой причине, присвоили имя Дракон.

Москву убийствами не удивишь. Даже изуверскими. Но чтобы такое? Да с таким количеством жертв? Скандал разрастался.

Вроде бы в интересах следствия следовало держать в тайне имена подозреваемых, но кто-то все-таки проговорился, и на слуху загудело имя Загралова. Иван Федорович. Администратор «Империи Хоча». И тому, чтобы хоть как-то воспрепятствовать легиону бросившихся на его поимку следователей, пришлось ближе к ночи вполне официально сдаться в руки правосудия. Дескать, я невиновен и готов разбираться со всеми напрасно выдвинутыми против меня обвинениями.

Общество напряглось. Общество озлобилось. Общество всколыхнулось в непонимании, готовое выплеснуть свое недовольство на кого угодно. И как-то слабо были слышны голоса тех, кто призывал к спокойствию, логике и размышлению. А те кричали: присмотритесь к тем, кого убили! Это же сутенеры и рабовладельцы! Вспомните о чистильщиках, которые уничтожали клоаки преступности в нашем городе. Это ли не благо? Это ли не решение всех вопросов, которые наболели в нашем обществе.

Увы. Москва не тот город, где собрался именно тот народ, который искренне желал правильных перемен. Слишком уж москвичи привыкли жить за счет всей остальной империи, слишком уж уверились в своей богоизбранности, в своем праве заниматься мошенничеством, воровать и обманывать, мздоимствовать, вымогать, сидя на любой должности.

Вот потому в последнее время все сидели, словно на вулкане закипающего недовольства. Взяткам конец? Откатов не будет? Ничего больше не украсть? Да что ж за жизнь такая пошла?!

И разгром клуба «Парнас» стал на этом фоне тем самым спусковым крючком, когда до революции или смуты остается всего маленький шажок. К тому же шажок, очень умело, своевременно и правильно со стороны направленный.

Общество закусило удила. Ему было не до смеха.

И только два человека смеялись и обильно отмечали спиртным свою несомненную победу. Дядя Жора превратил поздний ужин племянника в настоящий банкет, да и себе позволил в кои-то веки солидно оторваться.

Но больше всего Бонза радовался, что его авантюрная задумка удалась. Федор изменился невероятно, можно сказать, по всем характеристикам. Стал собранным, активным, волевым, обрел смелость и настоящий кураж. Фонтанировал дельными идеями и вполне разумными предложениями. Ну и самое главное – остался вполне нормальным, вменяемым человеком. И послушным! Послушным воле и гению своего наставника.

Потому что имелись опасения, и немалые, навеянные строками памятного письма:

«…коль потеряет зверь человеческий облик, надлежит его немедля уничтожить. Ибо становится разложение разума необратимым, корректировке неподдающимся. А чтобы понималось, насколько сия инициация опасна, укажу, что только каждый шестой остается в нормальном разуме и в здравом сознании…»

Вот дядя Жора и радовался, веселился от всей души.