Облака из кетчупа

«Куда-нибудь далеко-далеко», – хотелось мне сказать. В Тимбукту, например. Почему-то это первое пришло в голову. Но я, конечно, попросила подвезти меня на Сказочную улицу, потому что там ждала мама. Арон глянул через плечо и тронулся с места, а в это время китаянка из ресторана повесила на дверь табличку «Открыто». Внутри зажегся свет, засиял зелеными огоньками дракон в витрине и навел меня на мысли о приключениях в дальних странах. Господи, как я хотела – в жизни ничего так сильно не хотела, – всем сердцем желала, чтобы синяя машинка оказалась волшебной и увезла нас в Тимбукту, потому что в то время я считала его мифическим местом, чем-то вроде Нарнии, а не реальным африканским городишкой, измученным нищетой и голодом.

– Стало быть, Сказочная улица, – сказал Арон. Только он, конечно, назвал мой настоящий адрес. Ужасно мне было приятно, что он знает, где мой дом, и не спрашивает, куда ехать.

Папа когда-то читал одну книжку про человеческую способность приспосабливаться. Там говорилось, что мы, люди, удивительные существа, потому как можем привыкнуть к чему угодно. Как это верно, Стюарт. Ты только подумай, люди спят в самолетах и даже не задумываются, какое это чудо – лететь над облаками, высоко в небесах, в какую-нибудь Южную Америку или еще куда; идти в туалет на высоте в несколько тысяч метров над землей, писать над океаном. Вот и со мной, когда мы ехали с Ароном, так было. Поначалу – у-у-ух! – дух захватывало, а несколько минут спустя я освоилась, и у меня возникло наистраннейшее ощущение, что здесь, в этой машине, на этом сиденье, и есть мое настоящее место. Мы легко и быстро катились по длинной улице, и светофоры в нужный момент давали нам зеленый свет, словно дракон из ресторана дохнул изумрудным пламенем и осветил наш путь домой.

Арон взглянул на мою форму.

– Гимназия Бата? Я когда-то там учился. А теперь там мой брат учится.

– Неужели? – откликнулась я с заинтересованным лицом и холодеющими внутренностями. Печень. Селезенка. Сердце. Все заледенело.

– Макс Морган. Знаешь его? – Арон взял вправо, ускорился на свободной полосе, притормозил и повернул налево.

– Макс… – начала было я, но тут сзади взревела сиреной «Скорая помощь». Арон свернул в сторону, ударил по тормозам, и что-то твердое щелкнуло по лобовому стеклу передо мной. Постукивая по стеклу, под зеркалом заднего вида качалась крошечная красная фигурка. Я взяла ее в руку. Мимо пролетела «Скорая» и скрылась за углом.

– Проскочили! – выдохнул Арон.

– А это?..

– Мисс Скарлетт из «Клуэдо»¹⁹, – кивнул Арон. – И кубик оттуда же. В колледже все наши вешают на зеркала такие, знаешь, отстойные пушистые штуковины, а я решил – подвешу настоящий кубик. К тому же «Клуэдо» – это круто.

– Любишь «Клуэдо»?

– А ты?

– Обожаю! – одновременно вырвалось у нас. Мы улыбнулись.

– Куда лучше «Монополии». Ходишь-бродишь кругами… – сказал Арон.

– Проходя через поле «Вперед»…

– Подворовывая деньги в банке, чтобы домики покупать, – закончил Арон и, увидев ужас у меня на лице, убежденно добавил: – Да все по чуть-чуть тащат.

– Я – никогда!

– Тащишь!

– Честное слово, нет!

– Никогда не воровала деньги в «Монополии»? Да ты еще не жила! Я тебя как-нибудь научу.

– Ладно, – я равнодушно пожала плечами, а сердце в груди так и таяло, теплым ласковым дождем омывая душу.

Показался указатель «Сказочная улица». На белом столбе с черными буквами восседал толстый коричневый кот. И, знаешь, Стюарт, какой-то котяра мяучит прямо сейчас на темной улице, я его слышу. Тот, на столбе, помалкивал. По мере того как мы подъезжали ближе, его глаза сверкали все ярче и ярче. Мне не хотелось домой. Пусть не сейчас. Пусть никогда.

– Притормози здесь на секундочку, – попросила я.

Арон, будто он мой шофер, тронул воображаемую фуражку и остановился рядом с котом:

– Надо поздороваться!

– Что… Нет… Погоди!

Но Арон уже скрылся в темноте, оставив дверцу открытой.

– Здравствуйте, мистер Кот! – Он погладил белое пятнышко между острыми кошачьими ушами.

– Это Ллойд, – сообщила я. – В соседнем доме живет. Вместе с Вебером.

– Ллойд Вебер²⁰ – пробормотал Арон. Кот спрыгнул со столба и, хрипло урча, потерся головой о мою ногу. – У нас по соседству живет пес по имени Моцарт.

Я кивнула, будто услышала это впервые в жизни.

– Надо было назвать его Бахом, – повторила я свою же шутку, но без особого удовольствия.

Арон расхохотался.

Мне стало и хорошо, и грустно. Как если бы у меня в груди висели на ребрах такие, знаешь, Стюарт, театральные маски – одна веселая, другая грустная.

– Красивые зверюги, – заметил Арон, провожая взглядом кота, который неспешной походкой скрылся в кустах. – Не находишь?

Я забралась на ограду, зябко подрагивая.

– Не знаю. Мне больше собаки нравятся.

Арон запрыгнул на стенку рядом со мной:

– Кошки определенно лучше. Более независимые. Как Ллойд, например. Захотел и ушел. На разведку отправился.

– Но они всегда сами по себе. А собаки более компанейские. Хвостами размахивают, носятся кругами, играют.

– Зато кошки умеют лазать по деревьям, – возразил Арон.