Читаем Облако Пустоты. Жизнеописание и наставления великого чаньского учителя Сюй-юня полностью

Вследствие слабых корней наших великие учителя были вынуждены использовать методические уловки и побуждать своих последователей исследовать фразу хуатоу. Так как среди буддистов школы Чистой Земли многие занимались повторением имени будды, великие учителя давали указания исследовать хуатоу: «Кто повторяет имя будды?» В наше время эта методическая уловка применяется в чаньской практике по всей стране. Однако многие не имеют четкого представления о том, что она означает, и просто непрерывно повторяют слова: «Кто повторяет имя будды?» Таким образом, они превращаются в просто повторяющих хуатоу и не исследуют его значение. Исследовать – значит углубляться внутрь в своем вопросе. По этой причине четыре китайских иероглифа чжаогу хуатоу (буквально «заботиться о начале фразы») всегда написаны на видном месте во всех чаньских залах. Чжао указывает на направление света вовнутрь, а гу означает «наблюдать». Вместе они означают «направить свет внимания внутрь, на собственную природу». Это также значит направить внутрь ум, склонный выскакивать наружу и блуждать по сторонам, и это все называется исследованием хуатоу. Фраза звучит так: «Кто повторяет имя будды?» Прежде чем эта фраза произносится, она называется хуатоу (дословно «голова фразы»). Как только произнесена, она становится хвостом фразы (хуавэй). Исследуя хуатоу, нам следует исследовать слово «кто»: что это до своего появления? Например, я повторяю имя будды в зале. Неожиданно кто-то меня спрашивает: «Кто повторяет имя будды?» Я отвечаю: «Это я». Он снова задает мне вопрос: «Если это ты повторяешь имя будды, ты повторяешь вслух или в уме? Если вслух, то почему ты не повторяешь его заснув? Если в уме, то почему ты не повторяешь его умерев?» Мы подвергаем сомнению этот вопрос, и углубляться следует именно в это сомнение. Нам следует попытаться узнать, откуда появилась эта фраза, и увидеть, какова она, исследовать ее, обратив всю силу внимания внутрь, что также называется «обращением слуха внутрь, чтобы услышать внутреннюю природу».

При совершении воскурений шея соприкасается с воротником рясы, ноги ступают след в след за ногами идущего впереди, сознание в полном покое, не следует смотреть по сторонам, сознание должно быть занято только хуатоу (чжаогу хуатоу). В сидячей медитации грудь не следует слишком сильно выпрямлять, а энергию ци не следует ни поднимать вверх, ни опускать вниз. Пусть она остается в естественном состоянии, но шесть органов чувств должны быть под контролем, а все мысли остановлены. Вас должно заботить только хуатоу, о нем нельзя забывать. Удерживание внимания на хуатоу не должно быть слишком слабым, иначе когда оно «всплывет», его не задержишь. Оно не должно быть и слишком напряженным, иначе станет расплывчатым и падет в пустоту. В обоих случаях не будет достигнуто никакого результата.

Если заботиться о хуатоу должным образом, практика сама собой станет легкой и привычной, а все прежние привычки сами собой отпадут. Начинающему покажется это трудным, но не следует бояться или беспокоиться, тем более не следует ни предвкушать пробуждение мудрости, ни стремиться ее обрести, так как цель его участия в чаньской семидневке уже заранее определена как пробуждение и достижение мудрости. Настраивать ум в поисках этой цели – значит ставить еще одну голову поверх своей собственной[145].

Теперь мы знаем, что должны заниматься только своим хуатоу и тогда все получится. Если в начале практики это не получается, не переживайте, когда возникают мысли, не гоните их прочь, просто занимайтесь хуатоу и они сами уйдут, оставленные без внимания. Вот почему говорят: «Следует беспокоиться не столько по поводу возникающих мыслей, сколько по поводу того, что поздно их заметили». Если мысли возникают, пусть их осознавание пригвоздит к ним хуатоу. А когда хуатоу ускользает, мы должны снова заняться им. Первые медитации с воскурением благовоний походят на сражение с возникающими мыслями. Со временем хуатоу будет хорошо освоено, и не составит особого труда удерживать его непрерывно на протяжении всего времени горения благовонной палочки[146]. Мы можем ожидать хороших результатов в том случае, если будем его надежно удерживать.

Все сказанное лишь пустые слова. Давайте же займемся практикой, не щадя усилий.

Второй день

Перейти на страницу:

Все книги серии Источники живой истины

Похожие книги

Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука