Облако Пустоты. Жизнеописание и наставления великого чаньского учителя Сюй-юня

Видите, как все легко и просто! Как же мы, проведя на этой чаньской семидневке более десяти дней, не сумели пробудиться к Дао? Все потому, что не проявляли достаточной решимости и прилежания в практике, принимая ее за детскую забаву или полагая, что все, что от нас требуется, это сидеть и медитировать в зале чань. Это совершенно неверно. Те, кто по-настоящему направляет свое сознание на практику, не разграничивают движение и покой, для них хорошо любое место, даже улица или рыночная площадь. Некогда жил один монах-«мясник», который ходил за наставлениями в разные места. Однажды он зашел на рыночную площадь и проходил мимо мясной лавки, в которой каждый покупатель настаивал на том, чтобы ему дали «чистое мясо»[229]. Вдруг мясник, разозлившись, отложил свой нож и обратился к ним: «А какой кусок мяса не чистый?» Услышав это, монах-«мясник» мгновенно просветлел[230]. Очевидно, что древним не требовалось медитировать в зале чань для своей практики. Сегодня ни один из вас не говорит о пробуждении, разве это не пустая трата времени? Сейчас я прошу учителя Ин-цы и других учителей снова провести экзамен.

Слова о дхарме на роспуске семидневки

Учитель Сюй-юнь вышел из зала, учитель Ин-цы провел экзамен, а после наставления все заняли свои места. Сюй-юнь снова вошел в зал. В тишине снова отзвучали все фразы и затем были принесены чай и лепешки. Все собравшиеся встали, когда учитель Сюй-юнь в официальном одеянии снова вошел в зал и сел перед Буддой. Очертив бамбуковым посохом круг[231], он сказал:

Только завершилась семидневка, снова распустилась семидневка!
Когда же все это закончится?
Когда причины прекратятся и все объекты исчезнут.
Махапраджняпарамита!
Когда сознание в состоянии тишины, сущность и функция возвращаются
Туда, где нет ни дня, ни ночи, лишь свет совершенства!
Как разделить Юг и Север, Восток и Запад?
Если нет помех, видно, что все образы обусловлены причинами.
Птицы поют, а цветы улыбаются, и луна посетила
ручей,
Что же мне сказать, чтобы распустить семидневку одной фразой?
«Когда бьют по доске[232]

, подпрыгивает патра!Пристально созерцайте Праджняпарамиту!»

Роспуск.

Вскоре учителя пригласили в Ханчжоу, куда буддийские организации послали упасаку Ду Вэя встретить учителя. Прибыв туда на девятнадцатый день второго месяца, учитель остановился в храме Цзинцы, где провел собрание, посвященное дхарме, на котором несколько тысяч человек стали его учениками. Ему предложили стать настоятелем монастыря Линъинь, но он отказался по причине преклонного возраста и плохого здоровья. По приглашению настоятеля Мяо-чжэна и учителя дхармы У-ая из монастыря Линъянь учитель отправился в Сучжоу для проповеди дхармы собранию, после чего посетил Хуцю (Тигровый холм) и почтил ступу чаньского учителя Шао-луна (потомка Линь-цзи по дхарме). Прибыв туда, он обнаружил, что территория этой святыни разграблена, ступа и стелы с надписями исчезли. Он раньше посещал это святое место во времена правления под девизом Гуан-сюй (1875–1909) и хорошо помнил его. Теперь то место превратилось в груду черепков и кирпичей. Учитель обсудил этот вопрос с местными влиятельными людьми, а также посовещался с буддийскими законниками в Шанхае, которые собрали средства для восстановления ступы. Настоятелей Мяо-чжэня и Чу-гуана из Хуцю попросили заняться восстановлением, и в течение месяца все было устроено.

По пути в Сучжоу учитель посетил храм Шоушэн в Баньтане, где отдал дань почтения ступе учителя Юань Шаньцзи. После этого он был приглашен приверженцами чаньской школы из Наньтуна посетить гору Ланшань, где провел собрание, на котором проповедовал дхарму. И там несколько тысяч человек стали его учениками. После этого собрания он вернулся в Шанхай. Произошло это в конце третьего месяца.

На четвертом месяце учитель получил телеграмму с просьбой вернуться в столицу. Там он, как и раньше, остановился в монастыре Гуанцзи, куда прибыли представители сангхи со всех частей страны. Была официально учреждена Новая Китайская буддийская ассоциация, приступившая к обсуждению и принятию нескольких важных резолюций. Когда некоторые делегаты от монахов предложили отменить установленные правила дисциплины и морали, учитель сделал им выговор и написал заявление, озаглавленное «Упадок сангхи в век конца дхармы»[233].