Облако Пустоты. Жизнеописание и наставления великого чаньского учителя Сюй-юня

Когда настоятель Бэнь-хуань из монастыря Наньхуа, бхикшуни Куань-дин из Лотосового Зала в Тайбине и четверо других прибыли на гору засвидетельствовать свое почтение учителю, они увидели на траве треснувший колокол и спросили его, почему он там лежит. Он сказал: «Это древний колокол этой горы. Его называли „самозвонящим колоколом“, потому что в прошлом всякий раз, когда сюда приходил просветленный учитель, он звонил сам по себе. Когда японцы подожгли этот монастырь, колокольня сгорела и колокол упал на землю. Его трещина затянется сама собой». Осмотрев колокол, они обнаружили, что верхняя часть трещины уже залаталась. Учитель сказал: «Я подожду, пока трещина полностью не исчезнет, и тогда повесим его на новую колокольню». Затем учитель показал им другие части монастыря, густую бамбуковую рощу и разные местные дары природы: купену лекарственную, пуэрарию, чай а также большие ели и гинкго. Указав на одно из деревеьев, учитель сказал: «Вот гинкго без сердцевины». Когда проверили, оказалось, что действительно без сердцевины. Бэнь-хуань пробыл в монастыре 10 дней. Учитель вырезал несколько чаньских досок из бамбука, отполировал их, лично отобрал несколько специально в дар гонконгским ученикам и сделал на них надписи.

Зимой в одиннадцатом месяце случился пожар в коровнике, и, когда монахи стали настаивать на том, чтобы учитель разместился в заново отстроенном храме, он сказал: «Мне нравилась эта древняя простота». Он настоял на восстановлении коровника. В том году учитель получил несколько телеграмм из Пекина с просьбой приехать туда, но отказался по причине преклонного возраста и плохого здоровья. В конце года он провел чаньскую семидневку.

116-й год Сюй-юня(1955–1956)

Весной были поочередно построены дополнительные храмовые здания и кухни, «зал пяти созерцаний»[237], склады, гостевые залы и дополнительные залы для медитации.

Летом, когда в Пекине собралась Китайская буддийская ассоциация, учитель был очень занят и не смог принять в ней участие.

Осенью приехало несколько десятков монахов из других провинций Китая. Те, кто не получил наставлений в полном объеме, просили учителя посвятить их в духовный сан, но он счел неблагоразумным делать это при тогдашних обстоятельствах. С другой стороны, он считал, что следует как-то откликнуться на их просьбу. Таким образом, он решил дать посвящение только тем, кто уже находился в монастыре, и запретил рассказывать об этом посторонним. Планируя чтение наставлений на десятый месяц, а посвящение на пятнадцатый день одиннадцатого месяца, учитель обратился за разрешением к правительству и к Китайской буддийской ассоциации в Пекине.

Когда монахи из других мест услышали об этом, они потянулись один за другим к учителю за посвящением. Сначала их было чуть больше сотни, но прибывали все новые, и число вновь прибывших увеличилось до трехсот. Так что на тот момент в монастыре проживало около пятисот человек, и все ждали посвящения. Было очень трудно всех разместить и накормить. Более того, в течение последних нескольких месяцев у Буддийской молодежной ассоциации, Алмазной бодхимандалы и католической церкви в Шанхае были неприятности. Но осложнилось все тем, что власти провинции Ганьсу послали телеграмму правительству Цзянси, в которой говорилось, что «неразборчивые руководители уклонистских сект едут на гору Юньцзюй за посвящением». Узнав об этом, учитель предпринял все меры предосторожности во избежание неприятностей. Местные власти обсудили с ним этот вопрос и предложили прислать полицию для поддержания порядка на горе. На тот момент те, кто готовился к полному посвящению, были уже в монастыре, и пренебречь их потребностями означало бы нарушить заповедь Будды о помощи другим. Однако удовлетворить их при сложившихся обстоятельствах недостатка пищи и жилья было совершенно невозможно. Тогда учитель взял на вооружение главу «Брахмаджала сутры»[238] о допустимости самопосвящения.

Учитель прочел монахам наставление о десяти заповедях[239], всех правилах винаи и трех общих заповедях[240], на что ушло целых десять дней утомительной работы, призвав монахов вернуться туда, откуда они прибыли, и действовать далее по полученным инструкциям в назначенный день. Он также выдал им ученические свидетельства. При нем осталась только сотня монахов, которых он готовился посвятить в назначенный день. Беда, таким образом, миновала. После этого он провел чаньскую семидневку.