Облако в разрезе

— Эмм… Но зачем он мне? — спросил Михаил.

— В этом автомобиле аномалии из прохода тебя не тронут. Он — часть этого города.

Вздохнув, Михаил открыл хлипкую скрипучую дверцу и уселся в шатающееся кресло. Руки небрежно опустились на руль…

«…вдохновение не иссыхается, как старые краски. Тут красиво, всюду деревья, золотится янтарь полуденного солнца, резвящийся на отблеске окон. Сквозь листья синеют клочки неба. Не могу поверить. Я наконец-то нашёл своё пристанище. Свой Дом — свой закуток, свой уют, разложенный по полкам. Пение птиц по утрам, ветка, стучащая тебе в окно, заразительная радость детей, играющих на площадке. Не это ли есть безмятежность? Скоро поеду в Припять, там можно будет купить хорошие краски, может даже холст. Вот тогда я смогу запечатлеть это великолепие…»

Михаил вздрогнул, немного дёрнув руль на себя, отчего тот слегка скрипнул.

— Иллюзия, — пояснил Ти-Ви, — воспоминания, которых не было. Люди, которые не рождались. Даже этот автомобиль… Всё иллюзия…

Мелькнули «зёрна», и Ти-Ви исчез, оставив ключи на истрескавшейся торпеде[1] «Запорожца».

* * *

Тихие улочки Лиманска оглушил надрывный рёв старого движка. Звякнули целые стёкла в глазницах домов, и даже деревянные массивные двери подъездов чуть-чуть хрустнули. Попукивая, скрежеща остовом, «Запорожец» прорывался сквозь пыльную завесь дворов, подминая под себя небольшие, мёртвые кусты. Поворот направо, и «Запор» буквально вылетает на улицу — финишную прямую. Михаил вздрогнул: впереди, поперёк дороги встал ЛАЗик. Автобус перекрывал весь путь, не давая никакого шанса найти другой проход. Педаль тормоза не работала, а автомобиль неумолимо набирал скорость…

* * *

Глаза Михаила будто вдавливает в черепную коробку. Руки вытягиваются вместе с приборной панелью. Картинка становится больше похожа на отражение кривого зеркала. Если смотреть на это действо со стороны, то попавший в пространственное искажение «Запорожец» просто ввернуло в пространство, и вывернуло уже на другой стороне, за автобусом.

* * *

Пришёл в себя Михаил только тогда, когда двигатель заглох. «Запор» остановился на полуразрушенном бетонном мосточке, лишь чудом не свалившись вниз, в сине-зелёную жижу, что когда-то была рекой. После всех этих пространственных перемещений автомобиль упорно отказывался заводиться.

— Ну, давай же, — говорил сквозь зубы Миша, буквально выворачивая ключ зажигания, — ехай!

Видимо аномалия выжала из автомобиля все соки, потому как двигатель упорно отказывался работать. Вздохнув, Михаил вышел из машины, и смачно хлопнул дверью, которая сию же секунду отвалилась от «Запора». КПК всё ещё не мог принимать сигнал, значит, мост был не тот. Другой мост Миша нашёл на карте: он находился чуть дальше от этого, просто надо было двигаться вдоль по дороге…

* * *

Очередной жилой дом, каких тут было много. На перекладине висит ковёр, из которого совсем недавно выбивали пыль. Чуть левее в холёной беседке сидит пожилой мужчина с книжкой. Хрустальный треск велосипедного звонка… Михаил моргнул, и наваждение исчезло, оставив после себя пустую ржавую перекладину, насквозь прогнившую беседку и не богатый звуками дворик. У подъездов, на ржавой стальной ножке висят почтовые ящики, какие можно бы встретить в современных домах, разве что внутри. Один из почтовых ящиков был чуть приоткрыт…

* * *

— Вам письмо!

Михаил вздрогнул. Окликнувший его человек выехал из-за угла на скрипящем красном велосипеде. Огромных размеров сумка, перекинутая через плечо, почему-то не мешала незнакомцу держать равновесие. Остановившись, человек вытащил из сумки белоснежный конверт, и протянул его Михаилу. Миша в немом удивлении принял письмо.

— До встречи.

Почтальон укатил обратно за угол, на прощание звякнув хрусталём велосипедного звонка, разбившемся по тихому дворику.

На конверте без марки чернел штампик в виде телевизора, как бы намекая об отправителе. Внутри конверта была маленькая записочка, и две марки с изображением Лиманска. Миша прочёл записку:

«Я слышал, сталкеры очень ценят марки из моего города. Так что вот, сувенир на память».

Аккуратно сложив и упрятав конверт за пазуху, Михаил двинул сквозь дворы, к мосту, который должен быть уже совсем рядом.

Глава 3 Грабитель, глюки и тонна почты

— Стоять, паскуда!

Этот оклик вероятнее всего был адресован Михаилу. Переулок ведь пуст… Наверное… Миша тут же пожалел, что так вот сразу, со своего старенького ПМа перевёлся на новый штатный «Глок»: из-за недостатка в финансировании запасного магазина к новому пистолету не предусматривалось. Да и начальство считало, что для вертолётчиков в принципе достаточно одного ёмкого магазина, и так нечасто стреляют… В общем, ситуация назревала тупиковая.

Это можно было бы назвать среднестатистическим грабежом а-ля «средь бела дня»: обычный спальный район маленького городка, бежевые стены домов, намекающие на южную палитру улиц, затенённые листвой клочки пыльного асфальта…