Читаем Область личного счастья. Книга 1 полностью

Гольденко явился точно в назначенное время. Клинообразный его подбородок, голубой от бритья, горделиво выдвигался вперед. Монгольские усики расчесаны. Одет неважно, как и подобает человеку, который не любит работать.

— Ну, как дела? — спросил Корнев.

— Дела, товарищ начальник, они, значит, идут… — уклончиво ответил Семен Иванович.

— А по-моему, дела у вас не очень блестяще идут.

— Так ведь, конечно. Вам виднее, которое блестит, а которое…

Он тянул и крутился, стараясь сообразить, куда гнет начальник и какие слова ему больше придутся по душе.

— Да вы прямо скажите, почему не хотите работать?

— Товарищ начальник, да разве ж это работа?..

— Работа обыкновенная. Надо только постараться.

— Да боже ж мой! Если вы меня один раз застали, так я же нездоровый был. Живот так закрутило, думал, и не дойду.

— Что-то часто у вас живот крутит, Гольденко. Каждую ночь.

— Врут, товарищ начальник.

— Никто не врет, я сам вижу.

— Ну, ей-богу, обижаете, товарищ начальник. Надо на эту дорогу объехтивно посмотреть.

— Объективно? — покосился на него Корнев.

— Ну да же. Что мы имеем? Вам неизвестно, вы человек новый, а я знаю. Это только сверху снег, так сказать, снежный покров. А под ним же болото. Вы человек новый и не знаете, а я вам все скажу. На этом месте при старом режиме море находилось. Я объехтивно. Потом, значит, оно подсохло, а болото пока что осталось. Ну, где же вам все сразу узнать. Вы новый человек. А Гольденко виноват.

Корнев знал, что Гольденко никогда не сознается в своем лодырничестве, но такого не ожидал.

— Море-то давно было? — спросил он.

— Как бы не соврать, — глубокомысленно посмотрел Гольденко на потолок, — не особенно. Потому болото еще шибко глубокое.

— Д-да. А Македонский сейчас где?

Гольденко осторожно поглядел на начальника, соображая, нет ли здесь подвоха. Лучше отговориться незнанием.

— Не знаю, товарищ начальник. Да если б знал, разве б я здесь был? Меня каждый начальник вот до чего любил!

— А сейчас почему не любит?

— Не любит. Не показался я ему. Тут, конечно, если начистоту говорить, мне жизни не будет. Кабы не война, уехал бы… А сейчас, значит, лишен права передвижения до конца военных действий.

— Скажите, Гольденко, зачем вы приехали сюда? Ведь вы человек бывалый, белый свет повидали. Что вас потянуло на север?

— Ничего меня не тянуло. Взял да приехал. Надо же посмотреть. А тут война, вот и застрял.

— Так не бывает, Гольденко. У человека всегда есть, ну, что ли, мечта. Цель.

Гольденко задумался. Уж очень дотошно выспрашивает начальник. Тут надо осторожнее. Ну Зачем он приехал? Вот вопрос.

— Как вам сказать. Мечта, конешно, это точно, была. Как можно? Без мечты только скотина живет.

— Ну вот, какая же мечта у вас была? На северное сияние посмотреть?

— Я объехтивно, товарищ начальник. Была у меня мечта такая, что здесь заработки хорошие.

— Вот это правильно. Хорошему работнику — хороший заработок. Ну и что же?

— Хорошие, да не для нас. Руку надо везде иметь.

— У вас их две.

Гольденко понимающе засмеялся, даже подмигнул начальнику.

— Третью надо.

— Двумя длинный рубль не ухватишь?

— Никак, хе-хе.

— А если длинный язык?

Разом оборвав смех, Гольденко насторожился. Подумал. И понял по-своему.

— Ну что ж, это можно. Я могу.

— Что вы можете?

— Ну вы сами знаете.

Корневу тоже стало понятно, куда метнулся Гольденко. Вот дрянь какая. Сдержавшись, он сказал:

— Нет, мне шпионов не надо. Понял? Если что заметил, приди и скажи открыто. Газета есть. Вот как у нас делается. А еще, говорите, старый солдат. Барахло вы, а не солдат. Да солдатом вы и не были. Это тоже вранье.

Поняв, что сорвался, Гольденко испуганно заморгал глазами.

— Так вы же сказали…

— Я сказал — язык у вас длинный. В бараке что болтали?

— Я ничего. Гад буду…

— Что про меня рассказывали? Я же сам слышал. Откуда вам известно, как я воевал? Это, конечно, ваше дело, но прошу про меня не врать. Про Александра Македонского можете. Ничего не имею.

— Да как же, — лепетал Гольденко, — это же наболтали вам.

Он чувствовал, что погибает.

— Идите, Гольденко. Работать будете в дорожной бригаде. Там оплата сдельная. Если работать честно, то и двумя руками можно длинный рубль схватить. Идите…

Вернувшись в барак, Гольденко лег на свое место. Сосед по койке спросил, зачем вызывал начальник.

— Вызывал, значит, надо, интересовался насчет работы. Доволен ли. Ничего, говорю, только скушно. Как дикий зверь по лесу бегаешь всю ночь. Мне на людях веселее. «Куда, спрашивает, хочешь?» Я говорю: «Куда поставите, везде буду на месте». «Ну, говорит, иди в дневную дорожную бригаду, хороший, говорит, ты специалист по дорожному делу». Вот и все. И ничего тут особенного нету.

КОНЕЦ ФЕВРАЛЯ

Гараж стоял у самой дороги. Прямо за ним возвышалась черная стена леса — тайга отступала, упорно цепляясь за каждый клочок земли. Вокруг гаража торчали из снежных сугробов невырубленные елки и кое-где возвышались молодые сосенки со скудной горсточкой хвои на самой макушке. Это были сосны, когда-то выросшие в дремучем лесу, под сенью громадных деревьев. Лес вырубили, а молодняк не тронули. Пусть растут.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже