Облик Зоны

MP-5 глухо стукнул о шпалу, рюкзак снимался неохотно. Стоявший справа бандит ловко подцепил его стволом «Калашникова» и протянул старшему. Тот ловко распотрошил его, быстро достав контейнер с артефактом. У меня помутилось в голове, я словно провалился в черную пропасть. И только одна мысль мерцала в темноте тревожным красным маячком — «Огненный шар», «Огненный шар».

— Вот это ты молодец, — издевательски похвалил бандит, — принес дяде Мотору такой подарок. Я даже могу тебя отпустить с миром, так ты меня порадовал.

Как только бандит вывалил из контейнера себе на ладонь артефакт, у меня внутри словно прорвало плотину, которая сдерживала нечто ужасное, прятавшееся в самых потаенных глубинах человеческого разума.

Да будь ты проклята, Зона! Вместе с твоими тварями! Ты протянула мне руку, а когда я сделал то же самое, то она оказалась в пасти псевдопса! Я пытался тебя понять, искал дорогу к твоему сердцу, а ты мне подсунула этих уродов! Да будь ты проклята, Зона! Трижды! За каждого…

И вдруг меня стал заполнять клубящейся черный туман, поднимающийся из той пропасти, в которую сорвался, но так и не упал. Завис в пустоте и безвременье, чувствовал, что падаю, но понимал, что не упаду. Вслед за туманом, лишавшим меня возможности нормально воспринимать и реагировать на происходящее, из глубин подсознания начала всплывать ненависть. Черное мерзкое чудовище, своими щупальцами проникающее в каждую клеточку моего разума. Оно копалось в воспоминаниях, словно в навозной куче, вытаскивая самые отвратительные, которые я пытался навсегда замуровать в камерах своего мозга. И вот они все полезли наружу, крича и толкаясь.

Черное нечто было настолько ужасно, что повергло меня в прах — как можно так сильно ненавидеть человека, которого встретил лишь пять минут назад?

Ненависть, опираясь на сковавший меня черный туман, быстро затопила все тело, от последнего волоска на голове до мизинца правой ноги. И начала бурлить, как смола в котле, заботливо подогреваемом эти тремя черными людьми. Еще немного и варево выплеснется из меня, я даже сжал зубы. Но ненависть наполнила мои глаза черной бездной, сквозь которую смотрела на бандитов.

Один из «ренегатов», контролировавших эту область, почувствовал нечто, взглянувшее на него, и испуганно отшатнулся. Но старший продолжал поддерживать огонь, катая на ладони «Огненный шар», который теперь улыбался уже новому хозяину. Я возненавидел и его. А невидимые волны, пропитанные мысленными проклятиями, все дальше расходились от меня. Второй бандит тоже что-то почувствовал, улыбка стерлась с его лица, а глаза испуганно забегали.

Нет, нет. Это не я. Я пытался сопротивляться, но черный туман думал за меня, а ненависть — говорила. Они завладели мной, как всесильные создания, приходящие к тебе в ночных кошмарах. Еще немного и они меня толкнут на автоматы с голыми руками. И я, иссеченный пулями, обливаясь кровью, буду корчиться в пыли, но все равно ползти к ним…

— Какая прелесть, — Мотор причмокнул губами и подписал себе приговор.

— Да гореть тебе в аду, — сказала ненависть, ловко превратив звуки страшные слова.

— Чего? — бандит подавился вопросом. — Что ты сказала, сявка?

— Да гореть тебя в аду! — выдавил из меня крик черный туман. В ушах зазвенело. Два бандита кинулись в стороны. А Мотор не успел.

Да будь ты проклята, Зона!

И будь благословенна!

«Огненный шар», лежавший у Мотора на ладони, словно ждал приказа, резкого окрика. Он подскочил, заискрился, внутри него вспыхнул огонь, превращая улыбку в дикий оскал. «Жарка» родилась прямо в руках бандита — яркое желто-красное пламя ударило фонтаном в небеса. Мотор дико заорал. Огонь охватил его руки, проворно прыгнул на лицо, стек на грудь. На меня пахнуло горелой кожей и паленым мясом, жаром слизало брови, ресницы, щетину с подбородка и щек, опалило глаза и, развернув, толкнуло в спину.

Я сделал несколько шагов и, запутавшись в ремне от автомата, упал на колени, разбив их в кровь. Черный туман, медленно утекал, утаскивая все еще цеплявшуюся за меня ненависть. Они покидали мое тело и разум, но я, словно новорожденный, не знал, что делать с ними, как ими управлять.

За спиной уже не кричали. Чувствовалось лишь жаркое дыхание, и ужас охватывал меня, как только я представлял, что там может быть. Никакие силы этого мира не заставили бы меня оглянуться, но я это сделал.

Мотор исчез, на его месте жарким маревом дышала новорожденная аномалия, успевшая слизать часть одной рельсы. Чуть дальше валялся кусок обгоревшего плаща и еще что-то черное. Автомат бандита лежал убогим огарком свечи рядом с аномалией. Напарники Мотора испарились. Наверное, сбежали, почему-то с облегчением подумал я.

А потом я увидел его. «Огненный шар» плясал в центре аномалии, крутился, показывая разные бока, переворачивался, словно пытался представить себя во всей красе и доказать, что он все так же нужен мне. А потом он неожиданно замер, и черные точки сложились в улыбающуюся рожицу.

И шар мне подмигнул.