Обман

— Разве я не просил одеться не в нее? — Я понимаю, что мне придется явиться на праздник под руку с Мэри Поплине, но продолжаю сопротивляться. А вдруг? Даже упавший в лужу жук до последнего дрыгает лапами.

— А ты не просил? — «Верочка» делает круглые глаза. — Правда? Знаешь, — она поворачивается в сторону двери, — у меня есть симпатичное платье цвета лягушачьей кожи, дай меня пять минут и…

— Нет! — Я сгребаю ее ладонь и тяну к лифту. Мы и так уже опоздали. А если переодевание затянется на «пять минут», то Пера просто испепелит меня на месте. Зная ее, могу точно сказать: мероприятие не начнут, пока за столом не будет любимого старшего брата.

— Снова рычит, — трагически вздыхает «Верочка», теперь уже даже не скрывая намерения вывести меня из себя.

— Молька, слушай…

Я заталкиваю ее на заднее сиденье «Порше», а сам стою на холодном декабрьском морозе в надежде хоть немного остыть.

— Вера, — поправляет она сперва меня, потом — очки. — Так меня зовут.

— Послушай меня, Вера, — выразительно прохожусь интонацией по ее имени, — сегодня ты должна выручить меня. И когда я говорю «выручить», то имею ввиду вести себя так, словно мы влюбленная парочка, у которой все серьезно и до крышки гроба. Без фокусов.

Лучше просто вообще молчи.

Она степенно расправляет на коленях несуществующие складки платья, потом поднимает на меня взгляд — и на секунду темные обсидиановые глаза словно прожигаюсь насквозь.

Только на секунду но я словно прилипаю к ним. И даже туго скручивает низ живота, где у меня — надо же! — оживает порядком подзабытое за две недели чувство…

— Ты прав, Червинский, — говорит она, и появление «Верочки» на главной сцене страны разрушает момент. — Лучше я буду молчать, потому что как только открою рот, разница наших интеллектуальных уровней станет слишком очевидна. Не в твою пользу.

Я отрываюсь на бедной двери, которую припечатываю так сильно, что удар отдается в ладонь.

Неужели секунду назад я подумал о том, что у нее красивые глаза? Мне точно нужен экзорцист.

Первые несколько перекрестков мы проезжаем в гробовой тишине. Если меня спросить, чего я хочу в данный момент, то мой ответ будет однозначным: быть подальше от «Верочки». Блин, куда делась Моль? Маленькая помощница Антона была понятнее и проще, я мог наперед сказать, какую реакцию она выдаст в ответ на мою очередную остроту. Ну и что, что почти всегда это были обиды и закушенные от немого негодования губы? Я хоть понимал, что с ней делать и с какого боку подойти. А что делать с той, которая сидит на заднем сиденье, честно говоря, ума не приложу.

И меня это нехило пугает, потому что именно эту гремучую смесь под непонятным соусом я везу на одно из самых важных мероприятий моей жизни. И от того, как «Верочка» сыграет свою роль, зависит, будет ли у меня спокойная жизнь минимум на полгода или я снова попаду в капкан родительской опеки, где моя скорейшая женитьба — задача первостепенной важности.

Поэтому, хоть мне и не хочется, я вынужденно нарушаю паузу.

— Нам нужно обсудить… детали.

Блин, я же никогда не заикался с женщинами! Я всегда знал, что и когда сказать, мастерски играл интонацией и не заморачивался над тем, как будут истолкованы мои слова. Опять же, потому что наперед знал все реакции. А тут у меня просто кот в мешке.

Или, точнее сказать, адская козочка в платье девочки-припевочки с пентаграммой во лбу.

— Какие детали? — Моль смотрит на меня в зеркало заднего вида, и на ее лице ни капли интереса. — Детали моего наряда? Мне казалось, этот вопрос мы решили.

— Кстати, — я выкашливаю попытки совести заткнуть мне рот, — милое платье.

— Звучит как «Ты пугало, дорогая», — язвит она, но почему-то это выглядит… мило?

— Ты пугало, дорогая, — невольно поддаюсь я, но вместо ожидаемой улыбки, получаю разочарованный взгляд.

Еще немного, и меня ждет превосходный «фейспалм» в ее исполнении. Не уверен, что после этого во мне вообще останется что-то мужское. В крайнем случае, у меня останется борода и небольшой шанс победить на «Евровидении» с гимном в защиту всех мужчин, униженных и притесняемых коварными женщинами.

— Хочешь обсудить нашу «историю»? — подсказывает Моль.

— Да, потому что в отличие от твоих родственников, меня будут расспрашивать о девушке, которую я люблю до беспамятства, но почему-то только сегодня решил показать ее семье.

— А разве ты не из тех мужчин, которые считают знакомство с родителями почти что обещанием жениться? — В моем лице она явно нашла отличную мишень для высмеивания всех мужских стереотипов. — То есть, ты вообще никогда и никого не знакомил с мамой и папой, потому что тогда на твое драгоценное хозяйство будут претендовать на почти законных основаниях.

Мое бедное хозяйство еще раз сжимается, и Верочка понимающе улыбается в ответ на мою гримасу боли. А когда у меня, наконец, начинают сдавать нервы, и крышка кипящего чайника почти натурально бряцает под клубами пара, вдруг делает вполне милое лицо и даже… черт, очаровательную улыбку? С ямочками. Как у нее это получается: менять маски у меня на глазах и при этом я понятия не имею, в чем секрет?