Обман

— Нет, проку от этого было чуть.

— В прошлое воскресенье ты сказала: «Мне надо домой, иначе он заподозрит неладное». Что тебе до того, заподозрит он или не заподозрит?

— Придется врать, а я этого не люблю. Вот и стараюсь сохранить хотя бы видимость правды, главное — чтобы меня не поймали на вранье; все это крайне раздражает. Да и нудно. Сил нет… Мне есть чем заняться, какой же смысл тратиться на десятки мелких отвлекающих маневров?

— До чего уютно лежать тут с тобой в метельный денек… Валяешься в свое удовольствие, а за окном снег осыпает ветки деревьев… Бесподобно!

Раздевая его: — У тебя новый ремень.

Он кончил. Она — нежно:

— Тебе хорошо?

— Девочка моя милая…

— О чем ты думаешь?

— Ни о чем. И это чудесно.

— Блаженство.

— Тебя вправду иногда тянет выпрыгнуть из окна?

— О да.

— Часто?

— Довольно часто.

— И что тебя останавливает?

— Не то чтобы мне хотелось умереть, — мне хочется жить, только жить лучше. Хотелось бы, чтобы жизнь стала лучше, а раз так, я понимаю, что для этого надо еще немного пожить.

— У нас сидел сотрудник отдела по предотвращению преступлений. И мой муж. Они меня немного задержали.

— У тебя все нормально?

— Да. Я сяду с твоего позволения?

— Конечно, мисс, садитесь, прошу вас.

— Я никак не ожидала увидеть дома их двоих.

— «Сотрудник отдела по предотвращению преступлений» — это мне нравится.

— Еще бы. Сюрприз тот еще. Но привело его к нам не мое преступление. На нашей улице кого-то изнасиловали. Практически в соседнем доме. Я, естественно, забеспокоилась: в нашем доме кругом сплошные окна. Вдобавок у нас живет няня, очень привлекательная девушка. Вот и отправили полицейского побеседовать с хозяйкой. Явился молодой красавец-офицер в штатском. Поговорить со мной.

— И чем же занимается сотрудник отдела по предотвращению преступлений?

— Старается предотвращать преступления. В частности, вторжение в наш дом. Потому что он недостаточно надежно защищен.

— Так этим же занимается «Бэнэм»[9].

— Им-то я и заказала в свое время замки. Но они так напортачили, что даже я могу запросто влезть в дом.

— И сама себя изнасиловать.

— Дома у меня других забот полон рот. Словом, поэтому я и опоздала. Не готова была к такому повороту событий.

— И как же ты все-таки улизнула?

— Вообще-то с большим трудом: муж решил, что я вернулась с работы, больше уже никуда не пойду и мы вместе с малышом будем пить чай.

— Что ты ему сказала?

— Сказала, что ухожу.

— А он что?

— Куда? Я в ответ: не скажу. Но вполне дружелюбно. И… встала и ушла. И вот я тут.

— И сердишься на меня из-за всего, чего натерпелась, чтобы смыться из дома.

— Ничуть.

— Да ладно.

— Я ничуть не сержусь.

— Тогда давай в этом убедимся.

— Ты мое письмо получила?

— Да. Чудесное письмо. Я его порвала. Решила, так будет лучше.

— Пять часов. Тебе и твоим гоям пора пить чай, верно?

— Верно.

— Очень эффектно.

— Что именно?

— Ты с высокой прической.

— Она мне не идет.

— А по мне — очень даже.

— Чем тебя не устраивает твоя жена? Зачем тебе другие?

— А чем тебя не устраивает твой муж?

— Про него я очень много тебе рассказала. Теперь хочу послушать про тебя. Я ведь и про себя сколько нарассказала. Словом, хочу понять, чего тебе в ней не хватает.

— Ты неправильно ставишь вопрос.

— А как правильно?

— Не знаю.

— Почему я вообще здесь?

— Потому что я не устоял перед искушением, и вот куда оно меня завело. Постарев, я это себе позволяю.

— Все это смахивает на популярную песенку.

— Потому эти песенки и популярны.

— Почему ты так боишься задеть ее чувства?

— А зачем бы мне их задевать?

— Я не к тому, что ты задеваешь или должен задеть. Но, поскольку ты, видимо, в себе не волен…

— А кто волен? Ты?

— Да, относительно вольна. Воль-нее.

— Ерунда.

— Но если она так тебе дорога, что тебе хочется ее защитить… С чего ты взял, что она в таком уж уязвимом положении?

— К чему все эти околичности?

— Никаких околичностей.

— Значит, я тебя не понимаю.

— Я думала, она сумеет поддержать интерес к себе, даже больший, чем ты к ней, судя по всему, питаешь. Но, как ни странно, чего нет, того нет. Впрочем, то же самое, наверно, говорят и про меня. Вернее, про моего мужа.

— Может, лучше прекратить этот разговор?

— Почему? Мне хочется узнать о тебе побольше.

— Такой подход, наверно, хорош, если лишь один из участников адюльтера недоволен своей семейной жизнью. А начни жаловаться оба, у них вряд ли останется время на то, ради чего они встречаются.

— Выходит, причины твоего недовольства обсуждению не подлежат. За исключением недовольства Англией и английским образом жизни.

— А что, если недовольство семейной жизнью — никакого отношения не имеющее к культурной чуждости, — отнюдь не связано с тем, что я в тебя влюбился? Что, если я тягощусь семейной жизнью куда меньше твоего, — стало быть, мне и рассказывать нечего? И трудности мои вовсе не в том?

— Ты хочешь сказать, что виной всему — чуждая культура?

— Пожалуй, что-то в этом роде.

— А поточнее нельзя?

— Есть очень точное выражение, идиома, но на другом языке: Il faut coucher avec sa dictionnaire[10].