Обман

С таким же успехом он мог бы сказать то, что уже двадцать лет говорит Элтон.

— "Ты слишком глупа, чтобы понять".

— Вопреки общественному мнению, — ответила я, — я умею читать.

Он поерзал на стуле.

— Послушай, Лаида, я не это имел в виду.

— Миссис Фицджеральд. Аделаида Монтегю Фицджеральд, и я буду очень благодарна, если ты запомнишь это.

— Да, конечно, — сказал Ральф, его редеющие седые волосы почти не скрывали багрового оттенка кожи. — Просто мы знаем друг друга большую часть жизни. Я помогал, когда умер Рассел. Я работал на твоего отца…

— Да, Ральф, ты очень помог моей семье, нашей компании и мне. Скажи мне, почему ты не хочешь, чтобы я видела завещание моего отца.

— Я… я нет.

Я выпрямилась.

— Мистер Фицджеральд не может ограничивать тех, кто видит и не видит завещание моего отца.

— Он может…

Я прищурила голубые глаза.

— По закону, Ральф? Потому что, если я не увижу это завещание и все дополнения сегодня, я буду искать нового представителя. Я увижу завещание моего отца сегодня или по решению суда. Поэтому, если просьба мистера Фитцджеральда не имеет юридической поддержки, я предлагаю тебе пересмотреть свой ответ на мой следующий вопрос. — Я сделала паузу. — Когда ты сможешь получить завещание моего отца и все остальные документы, которые будут лежать передо мной на столе?

— Я… мне нужно хотя бы посоветоваться с мистером Фитц…

— Нет, не нужно.

— Ты не понимаешь, в какое положение ставишь меня, нашу фирму. Если бы он узнал, что ты…

Мое лицо напряглось, когда моя голова слегка наклонилась влево. Может, мне и немного за пятьдесят, но благодаря личным тренерам и пластическим хирургам я сделала то, что велел мне отец, и сохранила привлекательность упаковки. Мои слова сочились южным очарованием.

— Тогда ты получил ответ, Ральф.

Его глаза широко раскрылись.

— Ответ?

— Мистеру Фицджеральду не нужно ничего знать. Это… — я указала между нами. — … будет нашим маленьким секретом. — Я подмигнула. — Разве не так поступают старые друзья? У нас есть секреты. Видишь ли, я не собираюсь объявлять кому бы то ни было, что у нас был этот разговор, пока я не увижу то, ради чего пришла сюда. — Я поджала губы. — Но, с другой стороны, если дело дойдет до драки, если мне придется привлекать другую юридическую фирму… — размышляла я. — Кажется, появилась новая фирма "Престон, Мэдден и Оуэн"…

— Зачем? — спросил он.

Продолжая, я источала харизму.

— Послушай, Ральф, это тот самый вопрос, который друзья не задают друг другу. Видишь ли, возраст женщины, размер ее платья, и почему она делает то, что, черт возьми, она собирается сделать, все это запрещено для друзей. И мы друзья, не так ли?

Почти час спустя, сжимая сумочку, я расхаживала взад и вперед по маленькому конференц-залу. Два окна выходили на небольшую парковку. Сентябрьское солнце светило ярко и тепло. В конце концов, это же Джорджия. Осень может быть в календаре менее чем через три недели, но здесь редко бывало холодно, если только с приближением праздников.

Трудно было поверить, что я думала о праздниках, когда только вчера вечером была готова оставить этот мир. Когда мои накрашенные ногти впились в кожаную обивку сумочки, я задумалась над тем, что собиралась прочитать. Часть меня боялась, что я не пойму этого. Мне так долго говорили, какая я на самом деле глупая.

Я попыталась вспомнить, как читала оригинал документа после объявления о нашей с Алтоном помолвке. Это был последний раз, когда я видела завещание отца, и, насколько помнила, то видела только раздел и подраздел, связанные с нашим браком и браком Александрии и Брайса. Мой отец был невероятно богатым человеком со многими владениями. Вся его последняя воля и завещание были до смешного многословны.

Моя сумочка завибрировала от входящего звонка. Я посмотрела на дверь, которую хотела открыть, по крайней мере, последние сорок пять минут. Ральф сказал мне, что я могу уйти и вернуться, но я отказалась. Я была здесь и не планировала уходить, не достигнув цели.

Еще одна вибрация.

Открыв сумочку, я посмотрела на экран и вздохнула. Алтон.

Я не знала, как сделать то, что делали дети, когда присваивают каждому звонящему собственный отличительный звонок, но если бы я могла, у меня была бы какая-нибудь зловещая песня, предупреждающая меня о звонках моего мужа. Я читала книгу, в которой рассказывалось о мрачной песне под названием "Роковая Колыбельная". Прочитав книгу, я слушала песню снова и снова. Та идеально подходила для книги и, оглядываясь назад, стала бы идеальным сигналом для звонков Алтона.

Еще одна вибрация.

Даже сама мысль о том, что эта песня объявит о нем, такой тайный и крошечный бунт, вызвала улыбку на моем лице, когда я вытащила телефон из сумочки.

— Да, Алтон, — сказала я, проводя пальцем по экрану.

— Где ты?

Я покачала головой. Если Ральф позвонил Алтону, то я покину этот чертов офис и направлюсь прямиком к «Престону, Мэддену и Оуэну».

— Я в Саванне. Тебе что-нибудь нужно?

— Да, а с какой стати мне еще звонить?

Я прикусила губу. У меня было так много ответов.

— Что тебе нужно?