Обман

Он говорил с едва ощутимым акцентом. Голос его был приятным и располагающим. Этот голос, должно быть, довел Базила Тревеса до сумасшествия, потому что был совсем не похож на манеру речи киноэкранных нацистов в послевоенных фильмах.

– Отлично, – с горячностью произнесла Барбара и поблагодарила его за звонок, а затем вкратце рассказала ему об обстоятельствах, которые заставили ее обратиться к нему.

Когда она рассказала о проволоке и старых бетонных ступенях, с которых произошло роковое падение Хайтама Кураши, на другом конце линии раздался какой-то квакающий звук.

– Я наткнулась на номер телефона полиции Гамбурга, когда просматривала список телефонных звонков, сделанных убитым из отеля. Мы проверяем все его контакты. И я надеюсь, что вы нам в этом поможете.

– Боюсь, что моя помощь окажется очень незначительной, – ответил Кройцхаге.

– Но вы помните, о чем говорили с Кураши? Он не один раз обращался в полицию Гамбурга.

– О, да, я все отлично помню, – заверил ее Кройцхаге. – Он хотел сообщить некоторую информацию о делах, которые на основании его данных делались по адресу в Вандсбеке.

– В Вандсбеке?

– Да. Это район в западной части города.

– И что это за дела?

– Дела, о которых этот джентльмен говорил весьма туманно. Он лишь называл эти дела незаконной деятельностью, в которую вовлечены Гамбург и порт города Паркестона в Англии.

Барбара почувствовала покалывание в кончиках пальцев. Черт возьми, неужели Эмили Барлоу оказалась права?

– Возможно, это какая-либо контрабанда, – предположила она.

Кройцхаге смачно откашлял мокроту. Собрат-курильщик, подумала Барбара, подсевший на табак еще основательнее, чем я. Он убрал трубку от лица и сплюнул. Ее всю передернуло, и она мысленно дала клятву не так сильно налегать на курево.

– Я бы не спешил с выводами о контрабанде, – сказал немец.

– Почему?

– Потому что, когда этот джентльмен упомянул порт Паркестона, я тоже пришел к подобному заключению. Я предложил ему позвонить в Davidwache an der Reeperbahn. Это полицейское управление Гамбургского порта. Именно они и занимаются делами, связанными с контрабандой. Но этого, как мне кажется, он делать не хотел. Даже не согласился с моим предположением, что эти дела могут быть связаны с контрабандой.

– Так что он все-таки сказал вам?

– Он говорил только, что располагает информацией о преступной деятельности, осуществляемой по адресу в Вандсбеке, хотя, конечно, он не знал, что это происходит именно в Вандсбеке. Он знал, что это происходит в Гамбурге.

– На Оскарштрассе, 15? – спросила Барбара.

– Вы нашли этот адрес в его вещах? У меня он тоже есть. Да, это там. И мы там были, но ничего не нашли.

– Выходит, он пошел по ложному следу? А может быть, он перепутал город в Германии?

– Сейчас это выяснить невозможно, – ответил Кройцхаге. – Возможно, он был прав, говоря о незаконных делах, но Оскарштрассе, 15 – это большой многоквартирный дом, примерно на восемьдесят квартир с замком на входной двери. У нас не было повода осматривать квартиры, да мы и не смогли бы сделать этого на основании необоснованных подозрений джентльмена, звонившего из-за границы.

– Необоснованных подозрений?

– У мистера Кураши не было никаких реальных фактов, сержант Хейверс. А если и были, то он не желал поделиться ими со мной. Но, принимая во внимание его убежденность и искренность, я на два дня установил наблюдение за домом. Он расположен рядом с Eichtalpark, поэтому было легко разместить моих людей незаметными. Но у меня не было людей на то, чтобы… как вы это называете… сидеть у дома?

– Взять дом под наблюдение?

– Так говорят в Америке. Да, это так. У меня не было финансовых средств для того, чтобы взять под наблюдение такой большой дом, как Оскарштрассе, 15, на время, достаточное, чтобы выяснить, происходит ли там какая-либо противоправная деятельность. Нет, боюсь, у меня практически не было перспектив.

Позиция не такая уж неразумная, подумала Барбара. Несомненно, врываться в частные дома и квартиры людей считается в послевоенной Германии делом невозможным.

Но тут она неожиданно вспомнила.

– Клаус Рохлайн, – быстро произнесла она.

– Да? Он кто?.. – Кройцхаге сделал вежливую паузу.

– Это один человек, живущий в Гамбурге, – пояснила Барбара. – У меня нет его адреса, но есть номер телефона. Интересно, не проживает ли он на Оскарштрассе, 15?

– Это, – ответил Кройцхаге, – вполне допустимо. Но помимо этого…

Он достаточно хорошо владел искусством придавать своему голосу печальные интонации и продолжал говорить ей – печальным голосом человека, отлично информированного о том, на что способны другие люди, – о том, что там, у них, есть множество мест, где процветает противоправная деятельность, которая, возможно, захватывает и страны вокруг Северного моря, связывая Англию с Германией. Проституция, выпуск контрафактной продукции, торговля оружием, терроризм, экстремизм, промышленный шпионаж, ограбление банков, воровство… Опытный полицейский не ограничивает свои подозрения контрабандой в делах, связывающих криминальным образом две страны.