Обман

– Вот и хорошо, обогатишь свой жизненный опыт. Все, смотри на меня. – Видя, что Барбара колеблется и ищет другие более веские протестные доводы, объявила: – В таком виде ты не можешь встречаться с азиатами. Все, сержант, это приказ.

Барбара чувствовала себя так, словно ее только что пропустили через мясорубку и сейчас лепят из полученного фарша котлеты, но ведь она отдала себя в подчинение Эмили. Старший инспектор уголовной полиции умело и быстро нанесла макияж, ловко орудуя губками, тампонами, кистями. На всю процедуру ушло не больше десяти минут. Закончив, Эмили отошла немного назад и посмотрела критическим взглядом на дело рук своих.

– Отлично, – сказала она. – Но вот волосы… У тебя какой-то сумбур на голове. Барб, ты, похоже, стрижешься сама, когда принимаешь душ.

– Ну… понимаешь… – замялась Барбара. – Мне кажется, это неплохая идея. Почему бы не воспользоваться.

Эмили закатила глаза, но воздержалась от комментариев. Пока она укладывала в мешок макияжные принадлежности, Барбара рассматривала в зеркале свое лицо.

– Неплохо, – заключила она. Синяки и кровоподтеки оставались на своих местах, но цвета их стали менее выразительными. А глаза – она всегда считала свои глаза свинячьими – стали явно большего размера. Эмили была права: на голове был сумбур. Нет, хватит, больше она не будет пугать своим видом невинных девушек и младенцев.

– А где ты раздобыла все это? – спросила Барбара, кивком показывая на пакет с косметикой.

– В «Бутсе»[46], – ответила подруга. – Ты, наверное, хотя бы слышала о «Бутсе»? Ну ладно, пошли. Я жду протокол вскрытия; его должен привезти мой человек, который входит в комиссию. Надеюсь получить какие-либо известия и от криминалистов.

Протокол уже доставили. Он лежал на середине стола Эмили; его страницы чуть заметно колыхались от слабой струи застоявшегося воздуха, который лениво перемешивали лопасти вентилятора. Эмили проворно схватила протокол и стала водить по нему глазами, теребя пальцами волосы. К бумаге был приложен пакет с набором фотографий. Барбара разложила их на столе.

На фотографиях фигурировал обнаженный и подготовленный к вскрытию труп. Барбара сразу поняла, что покойный был избит очень сильно. Об этом свидетельствовали обширные гематомы на груди и плечах, а также кровоподтеки на лице, которые она прежде видела на фотографиях, сделанных на месте обнаружения трупа. Цвет кровоподтеков различался. Однако ни их размеры, ни форма не свидетельствовали о том, что причиной их возникновения явились удары кулаком.

Эмили продолжала читать протокол, Барбара размышляла. Вероятно, раны на теле Кураши причинены каким-то орудием. Если так, то что это за орудие? Поскольку кровоподтеки не представляют собой уплотнений, какие бывают после многочисленных ударов кулаком по одному месту, не видно и уплотнений другого рода… так, стоп-стоп. Один кровоподтек, похоже, след от удара монтировкой, второй – доской, третий – ударом лопатой плашмя, четвертый – каблуком ботинка. Все это наводило на мысли о засаде, о том, что жертву поджидали несколько нападавших, и о том, что борьба была жестокой и беспощадной.

– Эм, – задумчиво сказала Барбара, – судя по его виду, внутри дота и рядом с ним должны были бы быть следы борьбы. Что там обнаружили твои следователи? Может быть, брызги крови? Может быть, какие-то предметы, которыми ему наносили удары?

Эмили подняла глаза от протокола.

– Ничего. Совершенно ничего.

– Может быть, что-нибудь на Неце наверху? Примятые кусты? Следы обуви?

– Там тоже ничего.

– А на косе?

– Может быть, там, на песке, и было что-нибудь. Но ведь прилив все смыл.

Возможно ли, что после борьбы не на жизнь, а на смерть не осталось никаких следов, кроме трупа? Ведь даже если борьба происходила на самой косе, неужели возможно допустить, что все следы устроенной там засады тоже смыл прилив? Барбара, вглядываясь в фотографии трупа, не переставала задавать себе эти вопросы. Тело было в явно видимых кровоподтеках, но кровоподтеки имели различную форму, и это навело ее на мысль о том, что сценарий убийства, возможно, был другим.

Она внимательно рассматривала голую ногу Кураши, а затем увеличенное изображение части этой ноги. Патологоанатом отметил рядом положенной линейкой место на ноге, на которое хотел обратить внимание следователей. Здесь, на коже, виднелся порез шириной в волос. В сравнении с кровоподтеками и ссадинами, обильно покрывающими верхнюю часть тела, этот порез длиной в два дюйма казался мелочью, не достойной внимания. Но если рассматривать его на фоне всех известных им деталей, выявленных осмотром места преступления, то порез представлял собой весьма интересный и важный факт, который следовало обдумать.

Эмили бросила протокол на стол.

– Не много нового они сообщают. Смерть наступила в результате перелома шеи. Предварительный анализ не обнаружил в крови ничего подозрительного. Нам рекомендуют произвести подробный осмотр одежды и обратить особое внимание на его брюки.

Подойдя к телефону, Эмили набрала номер и, ожидая ответа, протерла шею освежающей салфеткой.