Обман

– Ну и жара, – пробормотала она и почти сразу же четким голосом объявила в трубку: – Говорит старший следователь Барлоу. Это Роджер? Хмм. Да. Сущие мелочи. Но у вас есть хотя бы кондиционер. Пришли такой же сюда в помощь страждущим. – Скомкав салфетку, она бросила ее в мусорную корзину. – Послушай, у тебя есть что-либо новое для меня?.. По убийству на Неце, Роджер… Вспомнил, наконец?.. Я знаю, что ты скажешь, но патологоанатом из МВД советует нам произвести подробный осмотр его одежды… Что?.. Действуй, Роджер. Я тебя прошу, раскопай все, что сможешь, ты понял?.. Да понимаю, понимаю, но я не собираюсь ждать, пока отчет напечатают. – Эмили закатила глаза. – Роджер… Роджер… да что ты, в самом деле… Ты можешь прислать мне эту информацию? – Прикрыв рукой микрофон на трубке, она сказала, обращаясь к Барбаре: – Они там все будто примадонны. Можно подумать, что они прошли курс у самого Джозефа Белла[47].

Прижав трубку к уху плечом, Эмили взяла блокнот и, слушая, стала что-то помечать в нем. Дважды она прерывала говорящего: в первый раз спросив, сколько ждать, а во второй поинтересовавшись, когда было нанесено это телесное повреждение. Отрывисто бросив: «Мерси, Родж», – она повесила трубку и, обратясь к Барбаре, сказала:

– Они обнаружили разрез на одной штанине его брюк.

– Что за разрез и где?

– На расстоянии пяти дюймов от конца штанины. Прямой разрыв. И свежий, он сказал, потому что нитки не были потрепаны и не торчали, как бывает после носки и тем более после стирки.

– Патологоанатом прислал фото этой ноги. – Барбара подала ей фотографию. – Видишь, порез на коже.

– В том же месте, где и разрез на штанине?

– Именно в этом, – ответила Барбара, протягивая Эмили остальные фотографии, заснятые на Неце в субботу утром.

Пока Барлоу рассматривала фотоснимки тела, Барбара разложила на столе фотографии Кураши в доте и принялась изучать снимки места преступления. Она рассматривала площадку, на которой убитый оставил машину – на плоской вершине скалы, рядом с белым шестом, обозначающим границу парковки. Она прикинула расстояние от машины до кафе, а затем – расстояние от машины до обрыва. И тут, не добавляя к тому, что видит сейчас, того, что видела на этих фотографиях накануне вечером, вдруг задумалась. Она все еще помнила Нец в те давние времена, когда они гуляли здесь с братом; помнила вереницу бетонных ступеней, прорезающих по диагонали склон скалы.

Барбара знала, что, в отличие от Увеселительного пирса, эти ступени на Неце никогда не подновлялись. Металлические перила, установленные с одного края, проржавели, а кое-где и выломаны, да и сами ступеньки были полустертыми – Северное море не прекращало разъедать и выветривать скалу. Они были сплошь в глубоких трещинах и таили в себе опасность. Но таили и правду.

– Эти ступеньки… – задумчиво произнесла Барбара. – Послушай-ка, Эм. Он, должно быть, падал вниз по этим ступенькам. Вот откуда на теле кровоподтеки.

Эмили оторвала взгляд от фотографий трупа.

– Посмотри на его брюки, Барб, посмотри на его ногу. Господи, да он же споткнулся о кем-то натянутую проволоку!

– Ну и жара, черт возьми. Скажи, Эм, а что-нибудь похожее было обнаружено на месте преступления? – спросила Барбара.

– Мне, пожалуй придется побывать там самой вместе с офицером, который производил осмотр, – ответила Эмили. – Правда, это людное место. Даже если мы найдем проволоку там, где ее установили – в чем я сомневаюсь, – то адвокату защиты не составит большого труда отбить этот довод.

– Даже если на проволоке будут обнаружены следы ткани от брюк Кураши?

– Ну, это уже другое дело, – согласилась Эмили и сделала какую-то пометку в своем блокноте.

Барбара продолжала изучать остальные фотографии, сделанные на месте убийства.

– Убийца, возможно, перенес тело в дот после того, как Кураши свалился. Эм, при осмотре обнаружили что-либо, подтверждающее это? Следы на песке? Какие-либо признаки того, что тело стаскивали со ступенек? – На эти вопросы она ответила сама: – Да там и не могли ничего обнаружить. Все смыл прилив.

– Точно. – Эмили сунула руку в один из ящиков стола и, вытащив из него лупу, принялась рассматривать фото ноги Кураши. Поводив пальцем по строчкам протокола вскрытия, она сказала: – Ага, вот. Порез длиной четыре сантиметра. Нанесен незадолго до наступления смерти. – Отложив протокол в сторону, она пристальным взглядом посмотрела на Барбару, но по выражению ее лица было видно, что мысленно она сейчас на Неце, погруженном во тьму, без единого огонька, по которому мог бы ориентироваться ничего не подозревающий прохожий или заметить натянутую поперек ступенек проволоку, которая явилась причиной рокового падения. – А какого размера проволоку мы ищем? – задала она риторический вопрос и посмотрела на вентилятор, вяло крутящий свои лопасти. – Электрический шнур?

– Шнур не причинил бы пореза, – возразила Барбара.

– А может, с него сняли изоляцию и расплели, – предположила Эмили. – Чтобы его не было видно в темноте.