Обман

Акрам Малик задумчиво посмотрел на нее. Его пристальный взгляд, казалось, раскрыл ей все различия, существующие между ними, – не просто разницу между мужчиной и женщиной, а непреодолимые различия, проистекающие из несходства их культур. Они проявлялись в манере одеваться: блузка из тонкой ткани с бретельками, серые брюки, непокрытая голова. Они проявлялись в привычной для нее свободе: Эмили была самостоятельной женщиной, существующей в необъятном мире, в котором ей все было доступно. Они проявлялись в должности, которую она занимала: главная фигура в команде, состоящей преимущественно из мужчин. Она и Акрам Малик – несмотря на его публично объявленную любовь к новой родине – всегда будут друг для друга представителями разных миров.

– Сюда, пожалуйста, – сказал он, вставая со стула.

Барбара вдоволь натряслась в своем «Мини» по ямам и ухабам бокового проезда, пока нашла место для парковки. Она остановилась перед задним фасадом крупнопанельного здания с вывеской, весьма неопределенно информирующей о том, что внутри размещается «Развлекательный центр Хегарти для пожилых». Заметив в одном из окон батарею воздушных кондиционеров, Барбара почувствовала непреодолимое желание войти в здание и, раскинув руки, встать под струи прохладного воздуха. Вот это было бы действительно стоящим развлечением для пожилых, решила она.

Переносить жару на побережье стало труднее, чем в Лондоне, где организм, казалось, дошел до предела возможного. Если климат Англии и вправду станет тропическим, как это уже много лет предсказывают ученые, занимающиеся глобальным потеплением, подумала Барбара, то хорошо бы обзавестись тропической одеждой и другими аксессуарами, необходимыми человеку, живущему в тропиках. Сейчас разносчик в белой куртке с подносом сингапурского слинга[55] пришелся бы очень кстати.

Барбара посмотрела на себя в зеркало заднего вида, чтобы выяснить, насколько пот повредил макияж, нанесенный Эмили на ее лицо. Она ожидала увидеть свою физиономию изменившейся, аналогично тому, как это происходило с доктором Джекилом[56], однако и основа, и румяна были там, где им положено быть. Вероятно, все дело в опыте, приобретенном благодаря тому, что каждое утро колдуешь над баночками с косметикой, стараясь сделать себя красивой.

Барбара побрела по разбитой дороге назад, к зданию, в котором располагалась компания «Горчица и пряности Малика». Побывав перед этим в доме Маликов, Барбара выяснила, что Сале работает на фабрике вместе с отцом и братом. Об этом ей сообщила безвкусно одетая, полная женщина, державшая на руках ребенка, в то время как второй ребенок цеплялся за ее подол; глаза женщины беспрестанно рыскали по сторонам, а над верхней губой была заметная поросль тонких, но густых черных волос. Взглянув на удостоверение Барбары, она сказала:

– Так вам нужна Сале? Наша маленькая Сале? Господи, что же она такого сделала? Ведь уже приходил человек из полиции, чтобы поговорить с ней…

Но в ее вопросах слышались нотки радости, свойственной женщинам, которым либо нечем разнообразить жизнь, либо обрадованным тем, что есть, наконец, возможность добиться своекорыстной цели в отношениях с золовкой. Она сразу же сообщила Барбаре об их родственных отношениях, объявив, что является супругой Муханнада, старшего и к тому же единственного сына в семье.

– А это – она с гордостью указала на детей, – сыновья Муханнада. И скоро, – тут она с многозначительной гримасой ткнула пальцем в живот, – ожидается третий сын, третий за три года замужества. Третий сын Муханнада Малика.

Ну и ну, мысленно покачала головой Барбара. Этой женщине необходимо завести какое-либо хобби; может быть, тогда она станет тратить меньше времени на разговоры.

– Мне надо поговорить с Сале, – прервала женщину Барбара. – Будьте добры, позовите ее ко мне.

Но оказалось, что это невозможно. Сале была на фабрике.

– Всегда лучше занять себя какой-либо работой, когда твое сердце разбито, вы согласны? – спросила женщина, и снова Барбара уловила нотки радости в ее голосе, хотя радость была совершенно несовместима со смыслом того, что она сказала. По всему телу у Барбары пробежали мурашки.

Барбара добралась до здания, в котором размещалась компания Малика. Подходя к главному входу, она достала из сумки чек из ювелирного магазина и сунула его в карман брюк.

Хейверс вошла в здание фабрики, где было жарче, чем на улице; ей сразу бросилось в глаза, что папоротники, росшие в горшках, стоявших по обе стороны стола в приемной, вот-вот испустят дух. Молодая женщина, сидевшая за компьютером, была свежая, как утренний цветок, несмотря на то, что была одета с головы до ног. Из рукавов выглядывали только запястья, а ее черные волосы были почти полностью покрыты обычной для мусульманок шалью. Густые длинные волосы были заплетены в толстую косу, спускавшуюся по спине ниже талии.

К ребру столешницы была прикреплена табличка с именем, глянув на которую Барбара поняла, что поиски Сале Малик успешно завершились. Она протянула девушке удостоверение, представилась и спросила:

– Мы можем поговорить?