Обман

Ее объяснение звучит убедительно, подумала Барбара. Даже слишком убедительно. Единственно, что настораживало, почему ни Рейчел Уинфилд, ни ее мать не сказали ничего в поддержку только что высказанной гипотезы.

– С конца пирса, – как бы про себя повторила Барбара. – А в котором часу это произошло?

– Не знаю. Я не смотрела на часы.

– Я не спрашиваю, во сколько именно. Это было утром? Днем? Вечером?

– Днем. Полиция пришла к нам утром.

Да, слишком поздно она поняла, куда клонит Барбара. Во взгляде мелькнула тревога, но Сале, казалось, понимала, что если она исправит только что сказанное, то сделает себе хуже.

– Это было днем, – повторила она.

А ведь женщину, одетую так, как одевается Сале, непременно заметил бы… хоть кто-то. Ведь пирс ремонтировался. В то самое утро и сама Барбара видела рабочих, снующих по лесам, установленным по фасаду здания, строящегося как раз на том месте, где Сале, по ее словам, выбросила этот золотой браслет. Итак, на пирсе следовало найти кого-то, кто мог бы подтвердить правдивость рассказа Сале.

Внимание Барбары снова привлекло какое-то движение в смежном с приемной офисе. На этот раз это была не Эмили; в поле зрения Барбары появились двое мужчин-азиатов. Они подошли к кульману и с серьезными лицами принялись обсуждать что-то с третьим мужчиной-азиатом, склонившимся над доской чертежного стола. При взгляде на них в памяти Барбары всплыло имя из записной книжки Кураши.

– Ф. Кумар, – обратилась она к Сале. – Это кто-нибудь из работающих там?

– В этом офисе? Нет.

– А в каком офисе?

– Ни в каком – ни в бухгалтерии и ни в отделе продаж. Среди служащих нет человека с такой фамилией. – Она кивнула в сторону застекленной двери. – Но на самой фабрике… на производстве… Я знаю постоянных производственных рабочих, но, кроме них, мы приглашаем людей на временную работу – например, для наклеивания этикеток, когда идет большой заказ.

– Вы имеете в виду временных рабочих?

– Да. Но их я не знаю. Никогда не встречала этого имени в таких документах. – Она провела ладонью по лежащей перед ней распечатке. – Но поскольку мы не начисляем зарплату временным рабочим на компьютере, я не имею с ними дела.

– А кто же имеет дело с временными рабочими?

– Начальник производства.

– Хайтам Кураши, – подсказала Барбара.

– Да, а до него мистер Армстронг.

Вот так на фабрике Малика пересеклись пути Эмили и Барбары, которую Сале отвела на встречу с мистером Армстронгом.

Если размер окна свидетельствовал о чем-либо – как это имело место в Нью-Скотленд-Ярде, где степень значимости сотрудника измерялась количеством окон в его кабинете, – тогда служебное положение Иана Армстронга можно было назвать особым, хотя оно и было временным. После того, как Сале негромко постучала в дверь и они, услышав приглашение, вошли, Барбара увидела комнату, просторную настолько, что в ней, не создавая тесноты, разместились письменный стол и круглый стол для совещаний, окруженный шестью стульями. Поскольку это было внутренним помещением фабрики, то окон в офисе Армстронга не было. С лица Иана струился пот – то ли от жары, то ли от вопросов, заданных Эмили Барлоу.

– …никакой необходимости вести Мики в прошлую пятницу к врачу, – говорил Армстронг, когда открылась дверь и Барбара возникла на пороге его офиса. – Мики, между прочим, это мой сын. Его зовут Мики.

– У него была температура? – Заметив Барбару, Эмили кивнула, приглашая зайти в комнату. Сале, закрыв за Барбарой дверь, ушла.

– Да, но у детей часто скачет температура. – Взгляд Армстронга скользнул по Барбаре, а затем снова обратился к Эмили. Казалось, он не замечал ручейков, струящихся по щекам с его мокрого лба.

Что касается Эмили, то она выглядела так, словно в ее венах текла не кровь, а фреон. С ничего не выражающим лицом Барлоу сидела за столом для совещаний; перед ней стоял портативный кассетный диктофон, записывающий ответы Армстронга.

– Если у ребенка горячий лоб, совсем не обязательно сразу же тащить его в реанимацию, – объяснял Иан. – К тому же у ребенка часто болели уши, и мы знали, что делать в таком случае. У нас есть капли. Капли и согревающий компресс. И ему сразу становится легче.

– Кто-нибудь, кроме вашей жены, может это подтвердить? Может, вы в ту пятницу звонили родителям жены, чтобы спросить у них совета? Или своим родителям? Соседу? Другу?

Выражение его лица стало мрачно сосредоточенным.

– Я… если вы позволите подумать…

– Конечно, подумайте, мистер Армстронг, – согласилась Эмили. – Сейчас главное – точность.

– Понимаете, я никогда раньше не оказывался в подобных ситуациях, и сейчас мне трудно собраться с мыслями. Вы понимаете, о чем я?..

– Естественно, – кивнула головой Эмили.