Обманщик и его маскарад

– На такой вопрос у меня нет готового ответа. Если под аболиционистом вы имеете в виду фанатичного приверженца этого течения, то нет; но если вы имеете в виду человека, который сочувствует всем остальным, включая рабов, и не противостоит ничьим законным интересам, навлекая на себя враждебность… Если такой человек стремится искоренить страдание и неравноправие (предположительно, существующее до известной степени) среди других людей, независимо от цвета кожи, то это определение мне подходит.

– Тщательно продуманные и благоразумные слова. Вы человек умеренных взглядов, бесценный подручный для подлых и злонамеренных людей. Вас можно использовать во зло, но вы бесполезны для справедливых дел.

– Из этого я прихожу к выводу, что хотя вы живете в рабовладельческом штате Миссури, но свободны от рабских сантиментов, – по-прежнему дружелюбным тоном произнес травник.

– Да, а вы? Разве ваши манеры, когда вы малодушно терпите угрозы и поддаетесь в ответ на оскорбления, не выдают рабскую натуру? Скажите, кто ваш хозяин; или вы принадлежите какой-то компании?

– Мой хозяин?

– Да, пусть бы вы приехали из Мэна или Джорджии, это рабовладельческие штаты с загонами для рабов, где лучшие породы покупаются за любую цену, от бедняка до президента. Аболиционизм всего лишь отражает братские чувства одних рабов по отношению к другим рабам.

– Судя по всему, жизнь в дремучем лесу внушила вам крайне эксцентричные представления о людях, – тут травник улыбнулся с видом вежливого превосходства, несмотря на тяжкий удар. – Но тогда, если вашей целью не являются молодые люди или мужчины, свободные или несвободные, то все, что у вас остается, – это некий механизм. Желаю успеха, сэр… Ах! – он посмотрел вперед. – Вот и мыс Жирадо;[117] здесь я должен расстаться с вами.

Глава 22. В вежливом духе «Тускуланских бесед» [118]

– «Служба философских изысканий»[119] – оригинальная идея! Но почему вы возомнили, будто мне нужен этот абсурд?

Через двадцать минут после отплытия от мыса Жирадо миссуриец прорычал эти слова в адрес незнакомца, который обратился к нему, – к сутулому мужчине с вывернутыми внутрь коленями, в замызганном пятидолларовом костюме, носившим на цепочке под воротником латунную табличку с надписью «P.I.O», который отшатнулся от него с умоляющим собачьим выражением во взгляде.

– С чего вы взяли, будто мне что-то нужно от вас?

– При всем уважении, сэр, – прохныкал тот, с опаской шагнув поближе и как будто виляя потрепанными фалдами пиджака, – но долгий опыт с первого взгляда подсказывает мне, что джентльмен нуждается в наших скромных услугах.

– Предположим мне нужен паренек, – из тех, кого в шутку называют «хорошими парнями», – тогда как ваша нелепая служба может помочь мне? Служба Философских Изысканий? Ха!

– Да, уважаемый сэр; наша служба основана на строгих философских и физиологических…

– Послушайте, вы! Как, с помощью философии или физиологии, можно воспитать хорошего парня? Хватит лебезить, подойдите ближе. На заставляйте меня выворачивать голову. Сюда, сэр, сюда, – как будто подзывая к ноге пойнтера. – Расскажите, как запихнуть в парня требуемый набор хороших качеств, словно начинку в будущий пирог?

– Уважаемый сэр, наша служба…

– Вы много болтаете о вашей службе. Где ее контора, на борту парохода?

– Нет, сэр, я только что поднялся на борт. Наша контора…

– Вы поднялись на порт у последнего причала, да? Скажите, вы знаете местного травника? Такого скользкого типа в сюртуке песочного цвета?

– Ох, сэр, я был лишь проездом на мысе Жирадо. Хотя, когда вы упомянули о песочном сюртуке, я вспоминаю, что видел, как он выходил на берег, пока я поднимался на борт, и мне кажется, что я где-то уже видел его. Должен сказать, он похож на смиренного христианина. Вы знакомы с ним, уважаемый сэр?

– Немного, но вроде бы лучше, чем вы. Продолжайте о вашем деле.

Тот отвесил низкий поклон, словно благодаря за любезное разрешение.

– Наша служба…

– Послушайте, вы, – раздраженно перебил миссуриец. – Вы что, не можете разогнуть спину? Зачем вы все кланяетесь, да лебезите? Держите себя в руках. Где ваша контора?

– Тот филиал, который я представляю, находится в Олтоне,[120] сэр, – в свободном штате, через который мы сейчас проплываем, – он выпрямился и с некоторой гордостью указал на берег.

– В свободном штате, да? Мните себя свободным человеком? С виляющими фалдами и бескостной спиной? Свободным? Но про себя вы не забываете, кто ваш хозяин, верно?

– Ох, ох, ох! Я не понимаю, действительно не понимаю. Но, уважаемый сэр, как я уже говорил, наша служба основана на совершенно новых принципах…