Обманщики

– Похож... Ну, это вроде как если бы говорил замедленно показываемый в кино морж, да еще с пастью, полной ваты. Блу-у-фу-у-ду-у-му-у-ну-у...

Нужно иметь терпение и вслушиваться подольше.

– А цветы?

– На первый взгляд они должны бы боязливо хихикать, словно застенчивые девчонки... Ничего подобного! Они полны знойной зрелости, как рекламные ролики духов, именуемых c'est la Seductrice.

– Ты накоротке знаком со всей Вселенной, – рассмеялась Деми. – Вот это, наверное, меня и привлекло. – Она внимательно посмотрела ему в глаза.

– А говорит кто-нибудь из них: «Я тебя люблю»?

– Такое вне системы их понятий. Они – эгоманьяки, все до единого.

– А вот я говорю. Я люблю. Тебя.

– Я могу ответить даже большим. – Роуг смотрел на Деми так же внимательно, как и она на него. – Я тебе доверяю.

– А почему это больше?

– Потому, что теперь я могу облегчить свою душу. Мне хочется обдумать вместе с тобой одну вещь.

– Ты всегда что-то обдумываешь.

– Единственный мой порок. Слушай, я тут попал в историю... в нехорошую историю.

– Сегодня?

– На Венуччи. Только ты никому и ни при каких обстоятельствах! Я знаю, что могу тебе верить, но ведь ты – всего лишь малолетняя девчонка из Виргинии, хотя и титанианка, вдруг кто-нибудь вытащит из тебя эти сведения обманом.

– Я не выдам ничего и никогда.

Неожиданно хоккейная капитанша сделалась очень похожей на фею Моргану.

– Изыди, сатана! – отшатнулся Уинтер, скрестив руки перед лицом.

– Попалась с поличным. – Колдунья усмехнулась и вдруг стала яростной Сьеррой О'Нолан.

– Только не это! – взмолился Уинтер, мгновенно припомнив ссоры и склоки. – Бога ради, Деми... Так значит, и у вас, титанианцев, бывают накладки? – ворчливо добавил он, когда Деми стала прежней Деми.

– Конечно, бывают, у кого их нет? – Она хладнокровно пожала плечами.

– И перестань, пожалуйста, говорить «вы, титанианцы». Не «вы», а «мы». Все мы – части одной вселенской шутки.

– Конечно, лапушка, – кивнул Роуг, – но ты все-таки пойми, насколько это трудно – иметь дело со столь непостоянной возлюбленной.

– Ты так думаешь? Слушай, Роуг, доводилось ли тебе в твоей – назовем это помягче – несколько рассеянной личной жизни иметь дело с кем-нибудь из актрис?

– Увы, да.

– И сколько ролей играла эта актриса, на сцене и вне ее?

– Мильен и триста тысяч, а может, и больше.

– Ну так с нами все тоже самое.

– Однако ты меняешься и физически.

– А разве грим – не то же самое?

– Ладно, ладно, убедила, – сдался Уинтер. – Никогда мне, наверное, не узнать, кто же такая мне попалась, кого же это я полюбил. Или надо «кто же такой мне попался?» Я ведь, – признался он – завалил грамматику в Hohere Schule <старшие классы школы (нем.)>. По причине излишеств в употреблении прилагательных.

– Ты гений, – улыбнулась Деми. – Я буду у тебя учиться.

– Боюсь, я превращаюсь для тебя в нечто вроде отца-попечителя.

– Тогда мы занимаемся кровосмешением.

– Ладно, я нарушал уже почти все Десять Заповедей, так что большая разница – одной больше. Коньяк?

– Чуть попозже, если ты не против.

Уинтер достал бутылку и два кларетных фужера, поставил фужеры на кофейный столик, затем откупорил бутылку и сделал большой глоток прямо из горлышка.

– Вот недавно я и нарушил одну из них.

– Какую?

– Твой Мэримонт – это ведь католический колледж?

– Более-менее.

– A les Jeroux <семья Жеру (фр.)>, они воспитывали своего кукушонка в католической вере?

– Более-менее.

– Тогда это может тебя шокировать. Шестую.

– Не у... Не может быть!

– Может.

– Придумал историю и пробуешь ее на доверчивой слушательнице?

– Увы, – покачал головой Уинтер. – В куполе Болонья, перед самым возвращением на Землю.

– Но... Но... – Деми вскочила на ноги и мгновенно стала похожа на фурию мщения: Уинтеру показалось даже, что он различает вплетенных в ее волосы змей. – Послушай, Роуг Уинтер, если ты вешаешь мне лапшу на уши, я...

– Нет, нет, нет, – прервал этот поток Роуг. – Неужели я способен шутить на такую тему?

– Еще как способен. Ты прожженный лгун.

– Сядь, лапа, успокойся. – Уинтер похлопал по дивану. – Это и вправду целая история, только я ее не придумывал Она произошла, и мне нужно обсудить все с кем-нибудь, кому можно верить.

– Да? – Деми недоверчиво присела. – Ну рассказывай.

– В Болонье я вышел на след весьма необычной структуры, завязанной на мета-мафию. Как тебе известно, джинки с Тритона – полные монополисты по части мета, и ребята они крутые, как яйцо. Устанавливают цены и квоты по своему разумению и разговаривают с внутренними варварами очень просто: если ты им чем-нибудь вдруг не понравишься – сразу урезают квоту. Мало удивительного, что возникла мета-мафия, занимающаяся контрабандой с Тритона. Цены они ломят зверские, но товар доставляют, совершенно при этом не интересуясь, кто ты такой или что ты такое. Этакие честные жулики. Пока все ясно?

– Кроме мета, – призналась, помедлив, Деми. – Я знаю, что это – сокращение от «метастазис» и как-то там связано с получением энергии, но только как?

– Тут все довольно сложно.

– Постараюсь понять.