Обманутые иллюзии

Он улыбнулся и наклонился, чтобы еще раз поцеловать ее, опять легонько и по-дружески, как человек, который знает, что скоро наверстает свое.

– Я тоже люблю тебя.

– Ни пуха, ни пера, – она вздохнула и отпустила его.

Люк любил летать. Полюбил с того самого раза, когда впервые забрался в кабину, и Мышка начал курс обучения. Дело было уже не в том, чтобы усвоить новые практические навыки, которые могли пригодиться в обеих его карьерах. Дело было в том, что Люк не уставал наслаждаться этим восхитительным ощущением полета.

Самолет, который он вел, был зарегистрирован на имя Джона Кэррол Брейкмана, несуществующего страхового инспектора. Для облика этого персонажа Люк выбрал короткую опрятную бородку и «тройку» в мелкую полоску – с несколькими правильно расположенными дюймами ваты в качестве подкладки. На висках его черные волосы заблестели серебром.

Приземлившись в Теннесси, он зарегистрировался, проверил в плане график своего обратного полета и сам отнес дипломат с монограммой к сверкавшему арендованному «мерседесу – 450». Он доехал до «Хилтона», снял забронированный заранее номер и попросил его не беспокоить.

Пятнадцать минут спустя, уже без бороды, ваты и серебра на висках, он спешил вниз по лестнице к стоянке автомашин. Там его ждал темный «седан», заказанный под другим именем. Люк взломал замок и соединил напрямую провода зажигания – это было безопаснее, чем забирать ключи у портье. Мотор заработал, и «седан» спокойно покатил от гостиницы.

Когда все будет закончено, он вернет «седан» на стоянку и проскользнет обратно в свою комнату. Опять загримируется и выпишется из отеля. Став богаче примерно на полмиллиона долларов, он полетит обратно в Новый Орлеан. И ничто не будет связывать ни его лично, ни всех вымышленных лиц со случившимся ограблением.

Может быть, это был обходной путь, но, как обычно говорил Макс, обходной путь все равно приведет вас туда, куда вы хотите попасть.

Люк припарковал свой темный незаметный «седан» на обсаженной деревьями улице в двух кварталах от особняка Сэма. В этом загородном раю все лужайки были подстрижены, все собаки вели себя хорошо, а все дома в час ночи уже стояли с темными окнами.

Он легко избегал кругов света от уличных фонарей. С головы до ног одетый в черное, Люк скользил между тенями. На земле лежал легкий туман, из-за которого утром у него могли возникнуть проблемы в аэропорту. Но сейчас он чувствовал, что эта дымка возникла как бы специально для него. На небе был виден месяц, но его свет терялся где-то над скользившими облаками, а в воздухе сладко пахло приближавшейся весной.

Он обошел вокруг особняка Уайаттов, огромного двухэтажного кирпичного здания с белыми колоннами, которые в полумраке казались похожими на тонкие кости. Машин перед домом не было. Огоньки сигнализации, как шпаги, сверкали над лужайкой, выхватывая из темноты высокие клумбы с бледно-желтыми нарциссами и еще не распустившиеся, но уже зеленые, нежные листья деревьев. Ему стало даже немного жалко, что Сэм был в Вашингтоне. Если бы Люк вошел в дом и взял, что хотел, пока его старый враг храпел в спальне, то это добавило бы перца к сладкому удовлетворению.

С трех сторон дом охраняла высокая частая изгородь, а спереди выстроились старые ветвистые деревья. Приближаясь к особняку. Люк спрятался в их тени.

Ему очень не хватало Роксаны, когда он принялся за сигнализацию. Его раздражали эти современные компьютерные системы, они оскорбляли его изобретательность. Люку казалось, что числа и сложные математические действия больше подходили логическому уму Роксаны, но для него самого искусство воровства из-за них превращалось в занудные подсчеты.

Хоть он постоянно повторял в уме ее указания, но чтобы добраться до кода, ему потребовалось в два раза больше времени, чем понадобилось бы ей. Ну ладно, это ей знать совсем не обязательно.

Удовлетворенный результатом, Люк выбрал задний вход и легко отпер замок. Он предпочитал отмычки простому взлому, с которым справился бы любой третьесортный грабитель, и уж конечно не опускался до того, чтобы разбивать дверные стекла – ведь для этого не'требовалось вообще никаких умений.

Люк шагнул в уютную гостиную, где в воздухе стояли приятные ароматы. Как всегда, от возбуждения у него по спине пробежали мурашки. Было что-то неописуемо волнующее в том, чтобы стоять в темном, пустом доме в окружении теней и очертаний жизни других людей. Как будто ты узнавал сразу все их секреты.

Он неслышно пересек гостиную и повернул в коридор налево, к кабинету Сэма. Под тонкими хирургическими перчатками у него чесались руки, так им не терпелось прикоснуться к диску на сейфе.

Ему не нужен был свет. Глаза уже привыкли к темноте, и каждый метр жилой площади дома Уайаттов был известен ему лучше, чем самим хозяевам.

В пустых домах всегда царила особенная, восхищавшая Люка тишина. Это был и шепот, и гул, сверхъестественная чарующая музыка, которую так легко разрушает человеческое дыхание.

Он уже свернул в кабинет Сэма, как вдруг удивленно понял, что этой музыки не было. И тотчас же, ослепляя его, вспыхнул свет.