Обманутые иллюзии

Все – из-за извращенного чувства ревности и раздутой обиды за сломанный нос. Любой посторонний, будь он в тот вечер в кабинете с дубовыми панелями и кожаными креслами, увидел бы, что Сэм был не просто амбициозен, не просто хладнокровен. Он был безумен. Но из свидетелей его безумия в живых остался только один человек.

Что он мог сделать? Люк с силой потер ладонями глаза, чтобы прогнать из них картину убийства и прикинуть, что его ожидало.

Он вломился в частный дом. Если бы полиция знала, где искать, они нашли бы след, а след привел бы прямиком к Нувелям. Если бы Люк пришел в полицию со своей запутанной историей шантажа и убийства, то кому они поверили бы? Вору, или добропорядочному гражданину?

Он был готов рискнуть. Хотя Люк и не был уверен, что смог бы перенести тюремное заключение и не сойти с ума, но был готов рискнуть. Тем не менее, оставалась вероятность, что Сэм захочет осуществить и остальные угрозы. Отправить Макса в приют для умалишенных, разорить Лили, обесчестить Роксану. А может быть, убийство покажется Сэму более привлекательным, и он убьет их – убьет из револьвера с отпечатками пальцев Люка.

От этой мысли его охватила такая паника, что он бросился к телефону и быстро набрал номер. Его пальцы судорожно сжимали трубку. Она ответила сразу же, точно ждала его звонка.

– Алло… Алло? Кто это?

Он мог видеть ее так ясно, будто они находились в одной комнате. Она сидит в постели, трубка прижата к уху, на коленях раскрытая книга, на экране телевизора мелькает черно-белое кино.

Потом этот образ исчез, растаял, как дым, потому что Люк знал, что никогда больше ее не увидит.

– Алло? Люк, это ты? Что-нибудь не… Он медленно и спокойно положил трубку. Он сделал выбор. Ответить ей, все рассказать – значило сохранить ее и видеть, как она страдает. Но если уйти от нее, не проронив ни слова, ни вздоха, то она станет просто ненавидеть его и будет в безопасности.

Качаясь, словно уже напился, он встал, взял бутылку и улегся обратно на кровать. Виски не облегчит его страданий, но возможно, он хотя бы заснет.

Утром, свежевыбритый и загримировавшийся, Люк выписался из отеля и направился в аэропорт. Он хотел жить. Хотя бы для того, чтобы убедиться, пусть издалека, что Сэм оставил Нувелей в покое. И может быть, для того, чтобы потянуть время, подождать, понаблюдать и придумать подходящую месть.

В голове у него еще не было ни плана полета, ни даже направления. Хоть он любил летать, но его жизнь была теперь пуста, как оставленная в номере бутылка.

– Он должен был вернуться еще несколько часов назад, – потирая вспотевшие ладони, Роксана мерила шагами рабочий кабинет отца. – Что-то случилось. Он не должен был лететь один.

– Для него это не первое дело, моя дорогая, – Макс поднял ярко раскрашенную коробку с высокой, до пояса, скамьи, и под ней оказалась отрубленная голова Мышки с дьявольской усмешкой на устах. – Он знает, что делает.

– Он не зарегистрировался в аэропорту.

– Это не самое главное, – Макс нажал на кнопку пульта управления, спрятанного у него в рукаве, и голова издала долгий, протяжный стон. Другая кнопка – и глаза посмотрели влево, вправо, рот искривился. – Отлично, отлично! Совсем как живой правда?

– Папа, – чтобы привлечь его внимание, Роксана поставила коробку обратно, на голову. – У Люка неприятности. Я это знаю.

– Откуда ты это знаешь? – он выключил пульт управления.

– Потому что никто не слышал о нем с тех пор, как он улетел отсюда прошлой ночью. Потому что он должен был вернуться к шести утра, а сейчас уже почти полдень. Потому что, когда я позвонила в аэропорт, чтобы спросить про Джона Кэррола Брейкмана, мне сказали, что он записал свой вылет в план, но так и не появился.

– Очевидные причины. Настолько же очевидные, как и то, что голова все еще под этой коробкой, – своим старым театральным жестом Макс подхватил коробку со скамьи, Голова исчезла, а вместо нее оказалась пышная цветущая герань. – Я учил тебя не принимать очевидное за правду.

– Но это же не фокус, черт лобери, не магический трюк! – она резко отвернулась. Как он мог играть в игры, когда Люк где-то потерялся? Макс положил руку ей на плечо, и она вся напряглась.

– Он умный, находчивый мальчик, Рокси. Я понял это с первого раза, когда его увидел. Он скоро вернется. Ему в ответ она буркнула его же слова:

– А ты откуда знаешь?

– По картам, – чтобы отвлечь и развеселить Роксану, Макс вытащил из кармана колоду и взмахом развернул ее. Но негибкие пальцы не смогли удержать развернутый веер. Максу показалось, что карты внезапно ожили, чтобы ликующе выпрыгнуть у него из рук и броситься по полу врассыпную. Полными ужаса глазами он смотрел, как они разлетались по комнате.

Роксана ощутила пронзительную боль в его сердце так же явно, как и в своем собственном. Она присела, чтобы собрать колоду и быстро проговорила, прогоняя жутковатую тишину:

– Я знаю, что Люк иногда что-нибудь меняет, но не так, – она проклинала карты, проклинала возраст, проклинала себя за то, что никогда не сможет заменить Максу эту потерю. – Тебе не кажется, что мне надо полететь туда и поискать его?