Обмен (СИ)

- А разозлить дикарей - лучше? Подумайте, что будет, если они обидятся и вернут нам столб! Мы провалим миссию государственной важности!

Тинклиты на берегу уже начали хмуриться и переглядываться. Охотник, стоявший возле лодки, сделал нетерпеливый жест...

- Подождите! - вдруг отчаянно закричал Коля. - Илька! Ты вчера греческий учил?

- Чего? - опешил тот.

- Ну, "Илиаду"! Нам же задавали!

- Нет пока... даже не начинал ещё...

- А если я перескажу своими словами, сможешь перевести?

- Наверное,- пожал плечами просвещённый внук Орла. - А зачем?!

- Да поменяться же! Может, если Гомер им понравится, согласятся забрать его вместо этой накидки?

11

Неделю спустя Коля с отцом стояли в порту и смотрели, как готовится к отплытию небольшая американская шхуна, возвращавшаяся после летнего промысла обратно в Сан-Франциско. Погода за эти несколько дней успела испортиться. Небо над заливом обложило серыми тучами, заметно подросшие волны с шумом бились о сваи причала, покачивали корабль. Однако стоявший на его палубе мексиканец, совершенно оправившийся от своей странной болезни, казалось, не замечал ни качки, ни порывов сырого холодного ветра. Он махал Корнеевым с такой блаженной улыбкой, словно этот день был самым прекрасным в его жизни. Рядом, на одном из саквояжей, лежало аккуратно сложенное бело-голубое тлинкитское одеяло.

Коля помахал в ответ, спросил:

- А долго ему добираться домой?

Отец пожал плечами.

- До Фриско эта посудина дойдёт за пару недель, а там уж всё зависит от того, сколько времени придётся ждать попутного корабля.

Коля вздохнул.

- Всё равно это гораздо ближе, чем до Владивостока...

Отец взглянул искоса, ничего не сказал.

На шхуне тем временем уже всё было готово к отплытию. Команда заняла свои места. Загромыхала, поползла в отверстие клюза якорная цепь.

- Николаша...- сказал вдруг отец. - Ты хотел бы повидаться с матерью?

Коля замер. Потом осторожно, боясь спугнуть отцовское настроение, спросил:

- А она... хочет меня видеть?

Доктор Корнеев, не отрывая глаз от разворачивающихся к ветру парусов, коротко ответил:

- Да.

Коля перевёл дыхание.

- Тогда я тоже... очень... Только как же гимназия?

- Я же не говорю - сейчас, - сухо, почти сердито ответил доктор.- На будущее лето, после того как экзамены сдашь. Съездишь, погостишь месяц...

Он оборвал фразу на полуслове и замолчал, глядя на уходящий из залива корабль.

Коля безошибочно почувствовал, о чём он сейчас думает.

- Пап, я там не останусь. Обязательно вернусь. Честное слово!

Отец наконец повернулся к нему:

- Верю. Вот что, сын, идём-ка домой. А то простынешь, и придётся мне ещё и тебя от жара лечить...

12

Над морем быстро сгущались беззвёздные осенние сумерки. В порту давно не осталось провожающих. Тёмная громада Эджкомба почти слилась с пасмурным вечерним небом. А на острове с четырьмя названиями и двумя тотемными столбами горел большой яркий костёр - мужчины из клана Орла слушали свою новую песню.

Рыжее пламя бросало отсветы на смуглые лица. Ветер подхватывал искры, уносил в сторону берега. Глухой ритмичный шум прибоя мягко аккомпанировал речитативу рассказчика:

Славным охотником был Ахиллес,

И сражался он храбро,

Много тюленей и шкур добывал,

Резал с недругов скальпы...

Вдалеке, на той стороне залива, качались в порту еле различимые в темноте рыбачьи лодки и светились тёплым жёлтым светом окна новоархангельских домов.