Обмен (СИ)

Шлюпка ходко шла в сторону Тлиха. Солнце почти совсем село, только огненная макушка его ещё торчала над горизонтом. Далеко в открытом море чернели на фоне густо-розового неба силуэты китов. Коля сидел рядом с другом, чуть поёживаясь от свежего ветра. Доктор то и дело склонялся к пациенту, проверял, не стало ли ему хуже. Мексиканец не обращал внимания на его хлопоты, уставившись неподвижным взглядом прямо перед собой. Губы его шевелились, в груди при каждом вздохе что-то хрипело и клокотало, глаза слезились. Он выглядел настолько измождённым и измученным болезнью, что Коля невольно чувствовал жалость.

Остров приближался. Вулкан, огромный и чёрный в предзакатном свете, загораживал теперь почти половину неба, накрывая крохотную бухту густой тенью. Большая группа аборигенов стояла шагах в двадцати от воды, молча наблюдая за приближением шлюпки.

Гребцы подвели её почти к самому берегу.

Илька поднялся со своего места.

- Могу ли я сойти на землю дедов? - крикнул он после положенных слов приветствия.

Тлинкиты посовещались, потом один из них, очень немолодой уже человек, ответил:

- Ворон, внук Орла, может сойти на землю дедов. Но его спутники должны оставаться в лодке.

Выбравшись на берег, Илька сразу начал заранее подготовленную его матерью речь:

- Великий вождь русских шлёт клану Орла привет и слова благодарности! Великий вождь желает Орлам хорошей охоты, удачи в морском промысле и победы в битвах! Пусть голод, болезни и чёрное колдовство обходят стороной ваши дома! Так сказал великий вождь!

- Великий вождь сказал хорошо, - одобрительно кивнул всё тот же пожилой тлинкит и разразился ответной речью.

Когда обмен любезностями и пожеланиями закончился, Илька перешёл к делу:.

- Великий вождь узнал о том, как ценят люди Орла хорошую резьбу по дереву. Он восхищён рассказами о том, как искусно вырезаны из кедра тотемные столбы вашего клана. В знак уважения к мастерам и в залог прочной дружбы он хотел бы подарить Орлам тотемный столб русских.

Гребцы поставили привезённый свёрток вертикально, быстро освобождая от рогожи крашенный в цвета российского флага высокий столб с резным гербом империи на верхушке.

Все сидящие в шлюпке с волнением ждали ответа. Обмен тотемами означал не просто мирный договор, а неразрывный союз двух кланов, слияние их духов-покровителей. Вдруг тлинкиты не захотят впустить в свой пантеон чужого бога?

Аборигены оживлённо переговаривались, любуясь сияющим в лучах заходящего солнца позолоченным двуглавым орлом.

- Мы благодарим великого вождя за такой щедрый дар! - крикнул наконец пожилой.- Отныне ваш тотем - брат нашего!

Он махнул рукой соплеменникам. Два охотника помоложе сбросили мокасины, зашлёпали по воде забрать подарок.

Теперь можно было заняться и мексиканцем.

- Да, человек с парохода не хотел отдать нашу вещь, - несколько брезгливо подтвердил пожилой тлинкит. - Он говорил, что заплатил вору деньги, и поэтому имеет право оставить её себе. Но по нашим законам песня, орнамент или сказка принадлежат роду того, кто получил их в дар от великих духов. Их нельзя продавать, разрешается только обменять на другой такой же дар. Иначе духи разгневаются за пренебрежение и сделают так, что имя мастера умрёт. А тогда и память о нём тоже умрёт, ведь она не может жить без имени. Человек с парохода не поверил нам, не захотел понять. Пришлось отдать его имя чёрным колдунам, чтобы почувствовал эту связь. Теперь он убедился в правдивости наших слов. Пусть вернёт то, что создано по воле духов одной из наших женщин, - необыкновенный узор. Тогда колдуны не причинят ему больше вреда. А если нет - лихорадка возобновится и больше уже не отступит.

Коля, нахмурившись, обдумывал речь старого индейца. Было там что-то... какая-то фраза... ах, да, вот это - "песню или рисунок можно только обменять на другое такое же творение".

Обменять...

Один из охотников, относивших столб, вернулся к лодке и встал в ожидании возле приезжего. Мексиканец, не понимавший ни слова из того, что переводил Илька, но сразу угадавший намерения индейца, вдруг вцепился обеими руками в мягкую шерсть и жалко залопотал:

- No quiero! No quiero! Esto es demasiado caro, no tengo dicho dinero... dear doctor, I already feel better, much better, don't you see?! ((Не хочу! Не хочу! Это слишком дорого, у меня нет таких денег (исп.)... дорогой доктор, я уже чувствую себя лучше, гораздо лучше, разве вы не видите? (англ.))

- В чём дело? - еле слышно прошипел секретарь. - Он же сам согласился вернуть вещь! Почему вдруг заартачился?

- Тогда он думал, что умирает, - так же тихо объяснил доктор. - И был согласен на всё. А сейчас ему легче, и он передумал. Честно говоря, я его понимаю. Я тоже не верю ни в колдунов, ни в шаманов, ни с мистическую связь сапога с сапожником, и полагаю, что вполне способен найти средство вылечить эту необычную болезнь без всякой чертовщины. А ещё мне очень не хотелось бы, чтобы у сеньора сложилось мнение, будто русские дворяне поощряют аборигенов грабить среди бела дня прохожих и проезжих. Воля ваша, но это нехорошо.