Обмен (СИ)

На следующий день за час до заката у пристани собрались все, кому предстояло ехать на остров, даже мексиканец. Он провёл ужасную ночь - лихорадка то отступала ненадолго под действием лекарств, то снова возобновлялась, причём передышки становились всё короче. Бедняга жаловался на ломоту во всех суставах, затруднённость дыхания, сильную головную боль. Всё утро он то и дело впадал в забытьё и жалобно звал в бреду по-испански какую-то Лусинду. Однако после полудня сознание его прояснилось, жар немного спал и дышать стало легче. Он даже выпил принесённую миссис Мак-Гуини чашку слабого бульона и долго после этого лежал тихо, уставившись неподвижным взглядом в потолок. А потом, когда доктор подошёл проверить пульс, с трудом сообщил о своём согласии поехать на Тлих.

Шлюпку спустили на воду, внесли в неё закутанногo в злополучное одеяло больного, устроили поудобнее на покрытой лошадиными попонами корме. Доктор сел рядом с ним. Матросы уложили на дно шлюпки длинный, обмотанный рогожей предмет, стали рассаживаться по местам. Cледом с недовольной миной влез секретарь губернатора. Все было готово к отплытию, ждали только Зотову, обещавшую позаботиться о переводе и безопасности переговоров.

Коля с несчастным видом стоял в стороне. На этот раз ему не помогли ни обиженные взгляды, ни бурные споры - Корнеев-старший наотрез отказался брать сына в рискованную поездку. Утром Коля всё ещё дулся на отца и ушёл в гимназию, так и не сказав ему ни слова. Однако к последнему уроку злость почти ушла, сменившись искренней тревогой. Он никак не мог сосредоточиться на том, что происходило в классе, все мысли крутились вокруг предстоящей отцу поездки. Тлинкиты перестали нападать на русские поселения всего пару поколений назад, после того, как русские врачи вылечили их от эпидемии оспы, с которой не смогли справиться местные шаманы. Только тогда отношение к пришельцам стало меняться. Многие аборигены даже перешли в православие. Однако память об их жестоких набегах была ещё очень свежа. Рассказы о принесённых в жертву пленных навязчиво всплывали в Колиной памяти, заставляя представлять самые жуткие и кровавые картины. Еле дождавшись последнего звонка, он побежал прямо в порт. В глубине души Коля надеялся, что отец всё-таки одумался и изменил решение. Но доктор Корнеев при виде сына только поморщился недовольно и всё так же отрицательно помотал головой.

- Нет. И не проси. Иди домой, тут и без тебя народу хватает.

Но Коля не ушёл. Он просто не мог уйти.

От города надвигались сумерки. Свет заходящего солнца обвел светящимся золотисто-розовым контуром возвышавшийся на той стороне залива вулкан. Блики догорающего дня заиграли на сиреневых волнах.

Наконец дробно застучали по деревянному настилу каблуки: Зотова спускалась к гавани. Она пришла не одна. Рядом с ней шагал Илька, одетый как тлинкит, только почему-то с гимназической фуражкой на голове. Коля никогда ещё не видел его таким важным и сосредоточенным. В индейской одежде он даже выглядел взрослее.

Поравнявшись с другом, Илька бросил быстрый взгляд в его сторону, чуть заметно подмигнул и тут же снова принял торжественно-невозмутимый вид.

Зотова подошла к самой кромке воды, поздоровалась.

- Женщине нельзя ехать туда, где мужчины проводят тайные охотничьи и боевые обряды,- без предисловий объяснила она. - Поэтому сопровождать вас буду не я, а мой сын. Пусть по матери он Ворон, но его дед из рода Орла. Дед никогда и никому не даст обидеть внука. Орлы выслушают моего сына.

В глазах секретаря мелькнуло сомнение. Он оценивающе оглядел Ильку.

- А переводить он сможет?

- Мой сын умеет говорить как настоящий тлинкит,- с оттенком гордости подтвердила Зотова.- И он знает, что говорить.

- Что ж, - пожал плечами чиновник, - тогда я, собственно, не вижу причины....

Чаша Колиного терпения переполнилась.

- Это несправедливо! - заорал он. - Почему ему можно, а мне нельзя?! Нет, ну почему?!!!

- Николай, немедленно прекрати!- так же резко прокричал из лодки доктор.

- Не прекращу!- Коле уже было всё равно, что подумают о нём окружающие. - Я хочу с вами! Я хочу с тобой! Вдруг там что-нибудь случится?! Я же потом всю жизнь себе не прощу, что отпустил тебя одного!

Доктор не сразу нашёл слова для ответа сыну.

Илька воспользовался паузой.

- Я без Коли не поеду,- негромко, но твёрдо заявил он, и сделал шаг назад.

Мужчины в шлюпке переглянулись. Первым опомнился секретарь:

- Господин Корнеев, взять одного мальчика и оставить другого действительно как-то... гм..... непоследовательно. К тому же дело очень важное и... гм... неотложное.

- Чёрт с ними!- в сердцах бросил доктор.- Пусть едут вдвоём! Шантажисты!

10