Обмен телами

Верховная запела. Слов не разобрать, она пела на незнакомом мне языке. Я ничего не чувствовала, а потом… Меня скрутило так, что стало невозможно дышать. Пыталась закричать, но из горла не вырвалось ни звука. От пяти лучей пентаграммы, возле которых стояли Райэра, Ксьер, папа, гарриата и ведьма, ко мне потянулись золотые нити, от второй пентаграммы – серые. Они проходили сквозь меня, прошивая мое тело насквозь. Я словно горела в огне, меня сковывало льдом, остужало легким ветерком. От боли перед глазами появились темные круги и алые всполохи. Меня будто разрывало изнутри.

А Верховная продолжала читать заклинание. Я видела, как с большой неохотой из меня выходит что-то черное, оно сформировалось в фигуру Гротха и смотрело с укоризной. Я бы и рада протянуть руку и коснуться, но такого шанса мне не дали. Волна сильнейшей боли – и я потеряла сознание. Последнее, что ощутила перед тем, как меня накрыла тьма, была странная легкость в области солнечного сплетения. Да и мысль о ректоре перестала вызывать волнение и томление.

* * *

Очнулась я явно не в своей спальне. Прислушалась к себе, но, сколько ни анализировала, так и не поняла, что во мне изменилось. Единственное, что смогла констатировать, это отношение к ректору. Меня и раньше поражала моя влюбленность. Да, импозантный мужчина, старался мне помочь, но ведь это не повод влюбляться. И как сама не сообразила? Ведь подобные отношения мне не свойственны. Я и в прошлой жизни не спешила влюбляться, а тут с ходу едва не бросалась на шею мужчине. Еще и с друзьями едва не поссорилась из-за этого типа.

– Но что же изменилось? – вырвалось вслух.

«Посторонние чувства из тебя ушли, зависимость от одного человека», – пояснила мысленно гарриата, лежавшая рядом со мной.

– А где мы?

«В лазарете. Ты не приходила в себя неделю, все стали беспокоиться, и тебя погрузили в лечебный магический кокон для восстановления ауры. После такого мощного заклятия принуждения она вся была в ошметках».

– Айша, я должна вас всех поблагодарить, – от души высказалась и полезла обниматься к заурчавшей зверюге.

– Потом всех поблагодаришь, а пока не желаешь узнать, почему выбор пал на тебя? И какую судьбу тебе уготовили? – вздохнула пантера.

– Хочу, но мне страшно.

Пока я не успела ничего себе напридумывать, она бросила мне картинку. Как оказалось, Ксьер, гарриата и Райэра с моим отцом после ритуала бросились к Гротху, хотели потребовать объяснений. Верховная осталась со мной. Но возле кабинета они застыли, так как ректор был не один, там как раз находилась Мориато. Вероятно, она только вошла, потому что стояла у порога.

– Ну как, милый, помогла тебе наша маленькая забава? Ревность девчонки обеспечила ее согласие? – пропела гостья, делая шаг к хозяину кабинета.

– Да, любимая, благодаря тебе я смог почти завершить ритуал. Уже завтра моя дражайшая невеста станет полностью мне подвластной, и мы с тобой наконец получим то, к чему стремились. Я войду в Совет, добуду кровь императора и посещу сокровищницу, а дальше дело за малым: отыскать артефакт моей семьи. С ним я смогу вернуть то, что по праву принадлежит мне – корону и всю империю.

– Какие планы! Ты уверен, что все получится? – на миг в ее голосе мелькнуло сомнение.

– О да, сейчас я не сомневаюсь в успехе.

– Я только не поняла, зачем тебе эта малышка? Насколько знаю, у нее есть старшая сестра, не такой уж великий маг, но мне кажется, она бы лучше справилась с задачей.

– Признаться, сначала и у меня были такие намерения. Но та уже не первый год в академии, выглядело бы фальшиво. А так кто может оспорить мое внезапно вспыхнувшее чувство к герцогине, особенно после того, как я столько ей помогал, вытаскивал из передряг. Да и после ее показательного выступления с этой идеей у меня возникла мысль убить сразу трех шрыршей: ее патент даст мне славу, почет и уважение, я намерен его использовать на полную мощность; второе – проклятая усадьба – я уверен, призраки сообщили ей, где скрыты сокровища, а там столько необходимых мне артефактов, что с ними я стану всемогущим. И, наконец, третье – утру нос герцогу Дорге, ведь это по его милости я заслужил опалу императора. Ты знаешь, я привык раздавать долги. И когда взойду на трон, он будет первым, кто лишится всего. – В голосе ректора было столько предвкушения, что я непроизвольно скривилась. Вот мерзавец!

– А что с ее изобретением? Отдашь мне? – и столько предвкушения пополам с уверенностью.

– Конечно, любимая. Завтра заберу все записи, закончу ритуал, и на этом все, – ответил Гротх.

– Все равно я беспокоюсь. А вдруг в твои планы кто-то вмешается? – проявила опасение леди Мориато.

– Не вмешается. Я же тебе самого главного не сказал, у девчонки магия созидательного желания. Все, что она захочет, сбывается. Вот она мне и пожелает… много всего.

Мои кулаки то сжимались, то разжимались. Хотелось ругаться, а еще лучше лично разорвать ректора на мелкие куски.

– Тогда это действительно все меняет. Хм, девчонку сделаешь королевой? – ревниво спросила маркиза.

От смеха мужчины мне стало нехорошо.