Обнаров

– Волнуется девушка, – в запарке комментировал Галимский. – Можно сказать, нервничает…

Полине надоели мужские танцы с удочкой, и она попыталась подсачником поддеть не желавшую сдаваться рыбу. Однако жесткий окрик мужчин остановил ее.

– Уйди! Упустим! – кричали мужчины наперебой. – Это же не бабочка! Рыба сачка боится! Сами заведем!

Она и дальше переживала бы за исход этой битвы, возможно, и дальше пыталась бы помочь, но вдруг заметила, что с берега кто-то сигналит им светом автомобильных фар.

«Обнаров?» – невольно подумала она и растерянная обернулась к мужчинам.

Счастливые Егор и Галимский стояли обнявшись и держали в подсачнике переливающегося синеватым цветом красавца леща.

– Полина, ты прости нас, что мы накричали. Ты очень-очень молодец! Просто ты пока еще не рыбак.

Осторожно перешагивая через удочки, Егор пробрался к ней и обнял.

– Алексей Васильевич, там, на берегу, похоже, отец Егора.

– Папа?! Ура!!! Это же здорово!

Галимский надел очки, посмотрел на берег.

– Сейчас будет капитальный разбор нашей авантюрной операции. Локализацию провала готовьте.

– Садок с рыбой подойдет? – спросил Егор.

– То, что надо! У меня, Егор, аж поджилки трясутся, когда твой батя свой хорошо поставленный голос повышает. Ему бы фронтом командовать! Да-а…

Наскоро собравшись, пошли к берегу. Старенький тихоходный мотор тарахтел исправно и деловито, но берег приближался медленно.

– Да, это папа! Ура! Он вернулся!!! – радовался мальчишка.

Он подхватил садок с рыбой и показал отцу.

– Па-а! Смотри, сколько мы рыбы поймали? Здорово, правда?!

– Сядь в лодку! Сядь и не прыгай! – потребовал отец и погрозил кулаком.

Егор сел рядом с Полиной.

– Кажется, он не рад, – опасливо прошептал мальчуган.

Полина обняла его, погладила по голове.

– Папа очень волнуется за тебя. Он спешил к тебе. Ехал всю ночь. Он устал. Конечно, он любит тебя.

– Иногда в это трудно поверить.

Едва лодка днищем коснулась песка, Обнаров, как был в одежде, вошел по колено в воду и поманил Егора:

– Иди сюда, я отнесу тебя на берег.

– Смотри, сколько мы рыбы поймали. Это мы вместе! – мальчонка протянул отцу садок.

Обнаров небрежно бросил садок в лодку.

– Наше вам почтеньице, Константин Сергеевич, – приподнял кепку Галимский.

– Василич, от тебя я такого свинства не ожидал!

– Ладно, Костя, делов-то… – начал добродушно дед.

– Ты перестал головой думать. Ребенка в лодку без спасательного жилета посадил! – грубо оборвал его Обнаров. – Егор, иди ко мне! Иди сюда, я сказал!

– Нет. Ты сначала должен помочь Полине.

– Не надо, Егор. Я сама.

Она спрыгнула в воду.

– Ой! Какая холодная! Доброе утро, сосед.

Обнаров не ответил. На берегу Полина села на поваленное ветром дерево и принялась снимать полные воды резиновые сапоги, одолженные у Галимского.

Обнаров подхватил сына на руки и понес к берегу.

– Замерз? Ну-ка, руки дай. Теперь щеку, нос…

– Папа, я так рад, что ты приехал! Ты больше не уедешь?

– Не уеду.

– Ура!!!

– Заледенел весь. Курточка тоненькая. Почему ты без серого вязаного свитера? А спортивки почему под штанишки не надел? Почему жилет спасательный не надел? Егор, это безответственно!

– Пап, я так рад, что ты приехал! – сынишка обнял его, прижался щекой к отцовской щеке. – Я очень скучал без тебя! Идем, я познакомлю тебя с Полиной. Она мой друг. Это она рыбалку организовала. Круто, пап, правда?!

– Блеск! Садись в машину. Я тете спасибо скажу.

– Но я должен вас познакомить.

– Бегом в машину, я сказал! – повысил голос Обнаров.

От его колючего, надменно-пренебрежительного взгляда ей стало неуютно.

– Значит, вам я обязан головной болью? – отнюдь не любезно осведомился Обнаров.

– Мы чудесно провели время. Ваш сын просто прирожденный рыбак.

– А вы просто прирожденная дура! – едко выдал Обнаров. – Кто вы? Журналистка? Буйнопомешанная поклонница? Подбираться ко мне через ребенка низко и подло! Рыбалку она затеяла! Чем вы думали?! А если бы ребенок за борт упал? А если бы он, забрасывая удочку, поранился? Он же еще маленький! Утренники сейчас сырые и холодные. Ребенок без теплой одежды. Куда вы смотрели? Мой сын наверняка простудился! Как вы вообще посмели приблизиться к моему ребенку?! Вы просто… – и Обнаров добавил несколько сравнительных эпитетов, не подлежащих переводу на литературный язык.

– Помилосердствуйте, я все же женщина.

– Какая ты женщина?! Кошка ты драная!

– Папа, не обижай Полину. Так же нельзя! Ты же сам говорил, что…

– Сядь в машину, я сказал! Не вылезай оттуда! – рявкнул Обнаров. – Не лезь во взрослые разговоры!

– Прекратите орать на ребенка! Вы не имеете на это права, – с нажимом произнесла Полина.

– Я не имею права?! – изумился Обнаров.