Обнажая душу (СИ)

Билл внимательно, с чувствами смотрел на меня, хлопая длинными, намалеванными ресницами, и теперь, когда он сломил между нами «барьер» родственных отношений, я видел и невольно оценивал его, жадно следя за мимикой, умиляясь, чувствуя внутри трепетное несравненное волнение и все равно любуясь.. Черт возьми, нельзя вот так смотреть на брата! Это преступление. И лучше я от греха подальше останусь в стороне, чем однажды этот странный сладкий бред дойдет конкретно до постели. Попадос..

— Значит, все равно.. — медленно опуская взгляд и смятенно покачав головой, прошептал он, как-то едко усмехнувшись и поникнув за какие-то короткие мгновения еще сильнее.

Его губы дрожали, как и кадык от частого глотания, и я тяжело, замученно вздохнул, чувствуя безмерное напряжение внутри, в котором, как обычно, был виноват только мой младший брат, чертову неделю назад признавшийся мне в симпатии.

— Я завтра переезжаю. Или послезавтра, — наконец выложил я, решившись и становясь максимально серьезным и непоколебимым, будто перед ним закрывая себя для лишних эмоций, которые все равно были, будто назло, сильнее меня, и это сдерживание имело, так или иначе, только временный характер. — Родителям только что сказал. Если что, ты давно уже в курсе, — добавил я, незаметно кашлянув и все же понимая, что после этого так называемого признания мне действительно стало значительно легче.

— К..как это? — тут же ошарашенно ахнул брат, реально вскакивая с кровати, как ошпаренный. — Куда? А ну, стой!

Только я дошел было до двери, чтоб поскорее убраться из его ненормальной комнаты, в которой я занимался такими постыдными и ужасными делами по ночам, как меня тут же сходу прижали к ней и со всей строгостью и требованием вцепились своим мучительным, откровенно вопросительным взглядом. Я загруженно молчал, лишь коротко осмотрев так близко его приятные черты, просто намертво впившиеся в мою память, но потом все равно отвел взгляд чуть в сторону, чтобы не начать хотеть всякой жести.

— Это из-за меня, да? — негромко, практически шепотом звучал его голос, пока карие, очень красивые глаза внимательно и как-то по-особенному пронзительно изучали мое лицо, заставляя адски теряться, как какой-то мальчишка, и вновь смотреть на его пухлые раскрытые губы.

— Билл, — лишь выдавил из себя я, теперь уже, как он, пряча взгляд и рьяно борясь с настойчивым, так стремительно рождающим тепло в паху желанием нового поцелуя, и все же поторопился убрать скорее с себя его руки. — Все, с меня хватит, — отчеканил я, становясь резким и даже безосновательно противным самому себе, а потом, без особого труда выпутавшись, просто вышел из его комнаты, услышав его голос перед тем, как дверь закрылась:

— Том, не уезжай..

Начиная яростно сердиться, я грузно ввалился к себе и недовольно наклонился на дверь спиной, снова пытаясь хоть минимально расслабиться. Все, насрать, мать его! Собираю вещи и иду навстречу новой, спокойной жизни, в которой срочно надо что-то менять, и этот шаг действительно будет неплохим для того начинанием.

Перевозить все мои вещички придется даже в несколько рейсов, там у меня даже из мебели не все есть, что спать придется на надувном матраце первое время, да мне, собственно, и без разницы совсем. Лишь бы было хоть сколько-то мягко, холодильник и комп с унитазом в наличии в качестве минимального набора для выживания в новой среде. Не пропаду.

Так я и провел несколько часов в увлеченных сборах, переворачивая свой гардероб, чтобы на работе не выглядеть по-лоховски, за что может потом еще и достаться от придирчивого начальника. Чтобы тишина не давила на виски своей гребаной тяжестью, я негромко для фона включил на компе свой плейлист, рандомно выдающий разнообразные композиции, и я в такой обстановке не сразу услышал, что ко мне заявился мой нахмуренный братец.

Я даже перепугался от неожиданности, когда он вдруг подкрался ко мне и ласково обнял со спины, тесно прижимаясь и не собираясь отпускать, и когда я максимально убедился, что это был он, хотя больше и некому так было, я выпрямился, прекращая шевелиться.

— Том.. — позвал он негромко, так как время уже стремительно и совершенно незаметно приближалось к одиннадцати, а родители всегда довольно рано спать ложатся, в отличие от некоторых двоих, вместе тут с ними проживающих.

— Прекрати, — строго сказал я, опуская взгляд себе на живот и видя его сцепленные, тонкие пальцы с накрашенными ногтями, и тяжело вздохнул, накрывая их и настойчиво размыкая.

— Зачем ты.. Блин.. останься, а, — с нескрываемым негодованием, безнадежно просил он, думая, что я смогу поддаться, даже если он начнет умело давить на жалость, вот только теперь я явно буду непреклонен. — Пожалуйста!

— Нахрена? — не поворачиваясь даже к нему и двинув выгребать свои вещи теперь уже из стола, спросил я с усмешкой, просто не видя в изменении решения всякого смысла. — Если собрался меня отговаривать, то лучше свали. Бесполезно.