Обнажая знаки

Над ним тут же склонился еще один посетитель, очки Зельмана блестели в свете ночника. Лицо медвежатника было перекошено от страха.

— Сейф я вскрыл, там записная книжка. В холодильном шкафу пробирки. Брать с собой?

Продолжая идиотски улыбаться, Кобейн протянул:

— Уничтожь все к тванской матери…

Ричард уже возился с ремнями.

— Нет, — остановил Бэй Гари, — книжку заберем, диски, если есть, две пробирки… Лаборатория в подсобке, там все разбить, и Рич, нужно устроить замыкание, спалить все, чтобы следов не осталось.

— Что это за жопа? Бэй? Что за жопа здесь происходит? — выдохнул Рич.

Кобейн сел на кровати, его немного повело в сторону, но он остановил бросившегося к нему родственника.

— Мне станет лучше через пару часов. Все потом. Как?

— Неделю мы здесь ошиваемся, отгулы пришлось брать, спасибо Гари, настоял на том, чтобы сразу не соваться, а осмотреться. Последние ночи тебя до утра не стерегут, вот мы и полезли. А тут такое…

Шум в подсобке говорил о том, что медвежатник играл в медведя, громко сетуя на жизнь.

— Я ничего ему не должен! Ничего! И на какое дно мне теперь ложиться? В отстойнике, и то не спрячешься…

— У камина лежат дрова, баллончик с керосином, газеты, бумага в коридоре, в баре алкоголь, — командовал Бэй, он был еще слишком слаб, чтобы участвовать. — У нас мало времени, собирайте в спальню все, что может загореться, а дверь и окна заблокируем, чтобы сюда ломились меня спасть.

Обычная охрана клиники не была рассчитана на подобную акцию, а сигнализацию по периметру умно заблокировал Зельман. Бэй бросал изумленно благодарные взгляды на очкастого медвежатника и все никак не мог осознать, насколько ему повезло несколько лет назад столкнуться с этим специалистом по замкам и сейфам. Гений убеждения родственника или тяга к чужим тайнам привели Гари к тому, что он бежал, задыхаясь, рядом с Ричем, тащившим Бэя, и причитал:

— Не должен! Надеюсь, у тебя есть достаточно средств, чтобы оплатить мне отпуск на тропическом острове длинною в два года. И никогда, слышишь, никогда больше не напоминай мне о себе… ничего больше не должен.

За их спинами заверещала пожарная сигнализация.

Зельман вышел из машины в Нидершерли у припаркованного на улице серенького Седана.

— Чем быстрее расстанемся, тем лучше, — ворчал он.

— Я заплачу, Гари, — Бэй пожал влажную от пота руку очкарика. — На два года хватит. Но и этого будет мало за то, что ты сделал.

— Да иди ты… далеко и навсегда, — отмахнулся Зельман и торопливо побежал к машине.

С приближением рассвета Кобейн начинал чувствовать себя все лучше. Еще пара часов — и он будет самим собой, по утрам у него всегда брали кровь.

— Как тебе удалось уговорить его на подобное? — он не скрывал изумления, глядя вслед рванувшему прочь Седану.

Не отрывая взгляд от дороги, Рич потянулся за сумкой на заднем сиденье и бросил ее на колени Кобейну.

— Здесь твои телефоны и документы, все, что ты мне оставлял. Трудно было уговорить его поехать в Нидершерли, все деньги на это ушли, а рядом с клиникой у Гари, похоже, азарт проснулся, или желание хитрые камеры и программки собственного изобретения испробовать, а когда до нас обоих дошло, в каком положении ты оказался, очкарик даже не заикнулся, чтобы сбежать, только трясся от страха с утра до вечера, как осенний лист. И мозг мне вынес тем, что ничего тебе не должен.

— Рич… — благодарность затопила Бэя, рот раздирался сам собой в огромной, усталой улыбке.

— Что, твоих сбережений мне тоже на два года хватит?

— Не знаю, — признался Бэй, — но я, кажется, уволил тебя с работы.

— Да брось ты, просто дал мне пинка, чтобы я наконец решился завязать с банковским делом. Ну какой из меня банкир, Бэй?

— Ты понимаешь, что на неопределенное время я тебя лишил еще и места жительства? Я не знал, Рич. Извини. Не мог даже предполагать, что все так серьезно.

— Тебе не идет извиняться, Бэй. Да понял я, что в говно влезаю. Так что Стрелка моя уже в Чили меня ждет. А там кто за нами полезет на четыре тысячи триста метров… Ты мне расскажешь, что это все было?

Кобейн помолчал несколько минут, потом покачал головой.

— Нет. И лучше будет, если ты забудешь все, что видел.

— А куда мне везти тебя, хоть скажешь?

Кобейн полез в сумку за телефонами, нужно было проверить, что пересылал ему Кайт, что могло добавиться из других источников, чтобы решить — куда….

Кроме приветов и попыток связаться с ним со стороны семьи, было два сообщения от Гордона: «Слава идиотам! Просеявшим инфо. Хвостатый появлялся в Трондхейме. Третий исчез при попытке ареста в аэропорту Милана».

Даты были почти из того времени, когда Кобейн встречался с Гордоном в Лондоне.

И целая вереница сообщений от Кики.

«Спасибо за цветы. Если ты еще недалеко от Вены, давай встретимся».

«Бэй, если есть возможность, напиши мне. Нужно встретиться».

«Бэй!?»

«У меня новый знакомый. Мне кажется, тебе будет интересно узнать о нем».

«Очень интересный, обаятельный знакомый. Искренний интерес ко мне, но еще и к одному моему украшению. Тебе будет интересно».

«Это касается того, что ты искал в Германии».

«20-го, кафе Каприз, 13.00. Надеюсь на встречу».