Обнаженная натура

— Заодно и узнаем, — ответил Эдуард.

— Узнаем, — вздохнула я,

— Что-то у тебя голос не особенно.

Я подумала, что сказать, и дала единственный ответ, который смогла найти:

— Мне надоело быть жертвой собственных метафизических сил, Эдуард.

— Как ты сейчас?

— Я напитала ardeur. На двенадцать часов меня должно хватить. Может, и на все двадцать четыре.

— Удвоение времени откуда?

— Скажем, очень плотно поела.

— О’кей. Тогда давай сюда побыстрее.

— Так что, я появляюсь, размахиваю удостоверением федерала, достаю всех до печенок, а потом появляешься ты, невероятно разумный и доброжелательный по сравнению с этой стервой?

— Я бы вполне готов был сыграть грубияна, но слишком я здесь был рассудительный, мне не объяснить перемену.

— Значит, стервой буду я.

— А ты представь себе лицо Шоу, когда будешь играть эту роль.

Я улыбнулась, сама зная, что улыбка не слишком приятная.

— Ладно, договорились. Хорошо, я буду злой коп, но в следующий раз твоя очередь.

— Ты этим свою репутацию не подорвешь.

— А ты можешь, — договорила я за него.

— Тед — потрясающе славный парень, — ответил он.

— У меня почему-то мурашки по коже, когда ты говоришь и о Теде в третьем лице.

Он засмеялся, и это был хороший смех Эдуарда.

— В общем, давай сюда побыстрее. У тебя значок с собой?

Я стала ощупывать себя и нашла ремень, значок и пустую кобуру, пережившие эту ночь.

— Как ни странно, да.

— Тогда размахивай им и объясняй всем, почему мы не должны ждать ни Шоу, ни судью.

— А не получится, что ты и другие маршалы будут выглядеть слабаками?

— Тут все считают, что мы с ними — бабьи подкаблучники. Зачем людей разочаровывать?

Я пожала плечами, сообразила, что он этого не видит, и ответила:

— О’кей, но ты предупреди Бернардо и Олафа, чтобы они потом на меня не дулись.

— Предупрежу. Давай быстрее.

Я услышала, как он отрывается от телефона и говорит в сторону:

— Здравствуйте, детектив Морган. Да, это маршал Блейк. — Пауза. — Попросите вежливо, тогда может быть.

Очевидно, Морган попросил вежливо.

— Где вас черти носят, Блейк?

— Шла по следу, — ответила я.

— Что за след?

— Вампиры.

— И что это был за вампирский след?

— Такой, который никуда не привел.

— То есть, — сказал он весьма недружелюбно, — вы просто потратили полтора часа нашего времени.

— Как вы сами знаете, большинство следов никуда не приводят. А что до времени — это же не я пытаюсь прикрыть задницу вторым слоем документов.

— Вы лучше свою задницу сюда тащите.

— Вы мне не начальник, Морган. Отдайте трубку Теду.

— А он вам начальник?

— В Вегасе разве что его можно так назвать.

Снова шум, движение, и трубку взял Эдуард.

— Ты уж извини, Блейк, — обратился ко мне благожелательный Тед. Послышались шаги — ковбойские сапоги стучали по твердому, а потом Эдуард заговорил нормально. — Морган не был согласен с Шоу насчет обращения к судье. Он считал, что мы должны сами разнести Беринга на клочья.

— И он свою злость на Шоу срывает на нас?

— Мы его не выгоним со службы и не понизим в звании.

— Мне как-то надоело служить девочкой для битья, Эдуард.

— Ага. — Шаги остановились. — Давай сюда, Анита. Надо заканчивать работу.

И я осталась с гудящим телефоном в руках. На самом деле я бы предпочла брать демона при дневном свете, но тут были две проблемы. Первая — демоны днем не показываются, так что если ты хочешь его убить или изгнать, приходится действовать ночью. Вторая — раз тут участвуют вампиры, я бы тем более предпочла действовать днем, но пока мы будем страховаться и ждать, они могут еще кого-нибудь убить. Что неприемлемо. Так что моя работа сейчас — решить, какое из несчастий выбрать. Как, наверное, часто бывает в работе полицейского.

Я обернулась к вампирам:

— Мне нужно обратно в Вегас, помахать ордером, чтобы ребята могли войти в тот дом.

— Я думал, твой ордер подразумевает любой дом, который тебе нужен, — удивился Нечестивец.

— Да, но у нас тут разозленный шериф и судья, который не любит ордеров на ликвидацию. Как многие судьи.

— А чего им не любить такие ордера? — спросил Нечестивец. — Отличный законный повод убрать всех, кто стоит у тебя на дороге.

— Ты так говоришь, будто не одобряешь.

— Кто я такой, чтобы одобрять или не одобрять?

— Ладно. Истина, отнеси меня в Вегас.

— Я не говорил, что не понесу, — сказал Нечестивец.

— Тогда перестань заедаться. Мне этого вот так от местных хватает.

Его лицо смягчилось:

— Анита, прости. Я же вампир, и завтра меня сможет убить любой истребитель почти без доказательств и уж точно без суда.

Истина и Нечестивец встали передо мной зеркальными отражениями друг друга, будто у них была сейчас одна и та же мысль.

— Мы тебя отнесем, куда бы тебе ни было нужно, — сказал Истина.

— Ты боишься до меня дотронуться? — спросила я.

Он покачал головой.

Я всмотрелась в его серьезное лицо:

— Ты боишься ardeur’a?

— Да.

— Он не тебя боится, Анита. Мы знаем, что ты говорила серьезно. Белль никогда бы никого об этом не просила. Ей нравится быть чудовищем.

Меня пробрало дрожью — на этот раз не от наслаждения.

— Мне знакомо ее прикосновение.