Обнаженная смерть

— Что касается первой записи, я с ней уже повозился и заметил пару теней. Уверен, что он записывал не только убийство. Но толком рассмотреть ничего не удалось. Тот, кто монтировал запись, знает, как это делается, и, кроме того, имеет доступ к хорошему оборудованию. Кстати, я захватил и просмотрел записи системы охраны в доме Лолы Старр. Недостает двадцати минут, начиная с трех десяти позапрошлой ночью.

— Мерзавец, он и тут постарался! — прошипела Ева. — Удивительно, что в таком месте вообще есть система охраны… Между прочим, и в первый, и во второй раз его никто не заметил. Как он этого добился?

— Может, он им примелькался?

— Как регулярный клиент Шерон? Скажи на милость, зачем регулярному клиенту такой дорогой проститутки делать своей второй жертвой такую зеленую, необстрелянную потаскушку, как Лола Старр?

Фини пожевал губами:

— Из любви к разнообразию?

Ева покачала головой:

— А может, в первый раз ему так понравилось, что он перестал привередничать? Впереди еще четыре жертвы, Фини! Он с самого начала представился нам как серийный убийца. Скорее всего, ни Шерон, ни Лола сами по себе не были ему важны. Двое из шести — не более того. — Ева перевела дух: она не находила в происходящем никакой логики. — Зачем же он туда вернулся? — пробормотала она себе под нос. — Что искал?

— Может быть, на это ответят эксперты?

— Может быть. — Она взяла со стола лист бумаги. — Проработаю еще раз список клиентов Шерон, а потом возьмусь за клиентов Лолы.

Фини откашлялся и вынул из пакетика очередной орех.

— Лучше бы тебе, Даллас, сказал об этом кто-то другой, но… В общем, сенатор требует отчета.

— Мне нечего ему сказать!

— Днем сообщишь ему это сама. В Вашингтоне.

Ева остановилась перед самой дверью.

— Дьявол!

— Я узнал об этом от шефа. Вылетаем в два часа дня. — Фини заранее беспокоился, как отнесется к полету его желудок. — Ненавижу политику!

…Ева все еще скрипела зубами после беседы с майором Уитни, когда перед зданием Сената в Вашингтоне им преградили путь охранники Дебласса. Предъявив документы, они расстались с оружием.

— Наверное, боятся, что мы укокошим их босса прямо на рабочем месте, — проворчал Фини, шагая по красно-бело-синему ковру.

— Я сейчас не отказалась бы кого-нибудь укокошить!

Косясь на охранников в ладных костюмах и надраенных ботинках, Ева остановилась у двери в кабинет сенатора, дожидаясь, пока еще одна камера удостоверится, что они не замышляют теракта.

— По-моему, Вашингтон никак не избавится от паранойи после последней серии террористических вылазок. — Фини показал камере зубы. — Два десятка сенаторов повредились рассудком и теперь никому не дают житья!

В этот момент дверь открылась, и Рокмен, щеголь в костюме в узкую полоску, встретил их на пороге.

— В политике хорошая память — большое преимущество, капитан Фини, — заметил он. — Лейтенант Даллас! Рад вас видеть. Мы ценим вашу расторопность.

— Не знала, что сенатор и мой начальник находятся в таких близких отношениях, — сказала Ева, шагнув вперед. — И что оба с такой легкостью транжирят деньги налогоплательщиков.

— Видимо, они оба считают правосудие бесценным.

Рокмен проводил их к полированному столу из вишневого дерева, тоже, вероятно, бесценному, за которым восседал Дебласс. Судя по всему, его очень устраивало изменение температуры в стране — Ева, например, не одобряла наступившее похолодание, — а также отмена закона о двух сроках. По новому законодательству политик мог сохранять за собой пост хоть пожизненно, если ему удавалось принудить избирателей за него голосовать.

Дебласс чувствовал себя здесь совсем как дома. В его обшитом панелями кабинете было тихо, как в церкви. Стол играл роль алтаря, стулья для посетителей выполняли функции скамей для богобоязненной паствы.

— Садитесь! — пролаял Дебласс, сложив на столе огромные руки. — По последним сведениям, за неделю вы ни на йоту не приблизились к поимке монстра, угробившего мою внучку! — Глаза сенатора сверлили полицейских из-под темных бровей. — Трудно понять, почему так получается, учитывая возможности нью-йоркской полиции.

— Сенатор… — Ева вспомнила скупые наставления Уитни: соблюдать такт и уважение, говорить только то, о чем он знает и так. — Мы активно используем эти возможности для ведения следствия и сбора улик. Убийца вашей внучки еще не арестован, однако делается все необходимое для того, чтобы поймать его и наказать. Ее дело — главная моя забота. Даю вам слово, что таковым оно останется до тех пор, пока убийство не будет раскрыто.

Сенатор с интересом выслушал ее маленькую речь, потом налег грудью на стол.

— Мой опыт запудривания людям мозгов в два раза больше, чем вам лет, лейтенант. Меня вы не проведете. Признайтесь, что приехали с пустыми руками!

Ева сразу забыла о такте и уважительности.