Обнаженная смерть

— Жуткая простуда! — Глядя на подругу опухшими глазами, она высморкалась так, что у Евы заложило уши. — Да и немудрено. Попробуй в феврале подергаться голышом на сцене двенадцать часов подряд!

Ева не стала к ней приближаться.

— Ты что-нибудь принимаешь?

— Все! — Мэвис указала на стол, заваленный коробочками, тюбиками и пузырьками. — Чертов фармакологический заговор! Все известные миру болезни и инфекции побеждены. Иногда, конечно, возникают новые — надо же специалистам на чем-то практиковаться… Но помочь в случае элементарной простуды — нет, на это у них кишка тонка! А знаешь почему?

Ева поневоле улыбнулась и, дождавшись, пока Мэвис отчихается, спросила:

— Почему?

— Все просто: фармацевтическим компаниям надо продавать свои лекарства. Знала бы ты, сколько стоят капли от насморка!

— Ступай к врачу, пусть тебе пропишут средство, хотя бы устраняющее симптомы.

— У меня их целая куча, и действуют все одинаково — восемь часов. Вечером мне выступать, а следующий прием только в семь.

— Тебе бы домой, в постель.

— Кстати, я тебе не говорила, что мой дом сносят? Какой-то умник якобы заметил таракана! — Она снова чихнула и по-совиному уставилась на Еву из-под ненакрашенных ресниц. — Тебя-то сюда каким ветром принесло?

— По делам. Отдыхай. Увидимся позже.

— Нет, погоди. Я тут чуть не подохла от скуки. — Мэвис схватила бутылку с ядовито-розовой жижей и сделала большой глоток. — Ишь, какая у тебя рубашечка! Премия или что-то еще?

— Что-то еще.

— Да сядь ты! Я собиралась тебе позвонить, но так кашляла, что не нашла в себе сил. Неужели вчера вечером в наше элегантное заведение наведался сам Рорк?!

— Собственной персоной.

— С ума сойти! Когда он подошел к твоему столику, я чуть не свалилась со сцены. Как это понять? Ты нанялась к нему в охранницы?

— Я с ним переспала! — выпалила Ева, вызвав у Мэвис новый приступ кашля.

— Ты — с Рорком?! — Она потянулась за новым платком, чтобы вытереть слезящиеся глаза. — Господи, Ева! Ты же ни с кем никогда не спишь. Ты это серьезно?

— Да, только не очень точно. Мы совсем не спали.

— Еще лучше! — простонала Мэвис. — И долго вы с ним не спали?

Ева передернула плечами.

— Ну, не знаю… Я осталась у него на ночь. Часов восемь-девять, наверное.

— Часов?! — Мэвис поежилась. — И значит, все это время он тебя…

— Почти все.

— Ну, и как он, хорош? А впрочем, глупый вопрос — иначе бы ты не осталась. Что за шлея попала тебе под хвост, Ева? Кроме его выдающегося агрегата, конечно.

— Сама не знаю. Я совершила ужасную глупость. — Она взъерошила себе волосы. — Такого со мной еще не бывало. Я не думала, что это вообще возможно! Я всегда совершенно спокойно относилась к сексу — и вдруг…

— Милочка… — Мэвис выпростала руку из-под одеяла и сжала Еве пальцы. — Всю жизнь ты запрещала себе удовлетворять нормальную потребность из-за событий, которые ты едва помнишь. Теперь нашелся человек, который помог тебе преодолеть запрет. Радуйся!

— Чего радоваться, если целиком попадаешь во власть другого человека и чувствуешь себя побежденной?

— Ерунда! — решительно сказала Мэвис. — Секс — не гонка и не наказание, а удовольствие. Иногда — если сильно повезет — огромное удовольствие.

— Может быть. — Ева закрыла глаза. — Мэвис, на карту поставлена моя карьера!

— В каком смысле?

— Рорк связан с делом, которое я сейчас расследую.

— Вот черт! — Мэвис еще раз оглушительно высморкалась. — Ты, часом, не собираешься его арестовать?

— Нет! Но если я не разрублю этот узел одним ловким ударом, меня уволят. А я этого не перенесу… Понимаешь, я чувствую, что кто-то вертит мной, как марионеткой. — Она прищурилась. — Я просто не знаю, куда кидаться! Знаю одно: если не разберусь, что творится, лишусь всего, что у меня есть в жизни.

— Значит, придется разобраться. — Мэвис снова сжала Еве руку.

«Разберусь!» — твердо решила Ева. Когда она вошла в подъезд своего дома, часы показывали начало одиннадцатого, и в данный момент ей ни о чем не хотелось думать. Она уже проглотила выговор за то, что отошла на пресс-конференции от официальной линии. Впрочем, поддержка, неофициально оказанная ей непосредственным начальником, немного подсластила пилюлю.

Поднявшись к себе, Ева первым делом проверила автоответчик: зная, что это глупо, она все равно надеялась на весточку от Рорка.

Весточка в самом деле была, но не от Рорка — такая, что она окаменела. Очередное видеопослание. Вставив кассету в видеомагнитофон, Ева увидела мертвую девочку, ее убитого отца, кровь. Судя по ракурсу, это была официальная съемка на месте убийства и уничтожения убийцы.

— Ах ты, дрянь! — прошептала она. — Думаешь меня этим пронять? Думаешь, меня сломает мертвый ребенок? Не выйдет!

Но ее пальцы, вынимавшие видеокассету, сильно дрожали. А когда внезапно раздался звонок, она подпрыгнула на месте.

— Кто говорит?

— Хеннесси из квартиры Два-Д, — раздался в трубке встревоженный голос соседа снизу. — Простите, лейтенант Даллас, я не знаю, как быть, у нас тут беда. В квартире Файнштейнов.

Ева со вздохом вспомнила престарелую пару. Тихие, дружелюбные люди, все свое время проводящие у телевизора.

— Что за беда?