Обнаженная со скрипкой (ЛП)

Себастьян. Если ты сейчас не уйдешь к себе в комнату и не подождешь меня там, я завтра же отправлю тебя к маме в Челтенхэм. Ты этого хочешь?..

Лодердаль. Но, папа…

Себастьян. Сейчас же делай то, что тебе говорят. Va t’en![33]

Лодердаль. Но ведь картина еще не закончена. Разреши мне, пожалуйста, поправить ее. (Показывая пальцем). Правая грудь совсем неверно нарисована.

Себастьян. Обе груди совсем неверно нарисованы. Уходи!

Лодердаль(опять начинает плакать). Я никогда больше не нарисую для тебя ни одной картины, никогда в жизни!

Себастьян. Не будь так уверен в этом. Иди. (Подталкивает его к двери).

Лодердаль. Не прикасайся ко мне! Я тебя ненавижу! Ты бессердечный человек! (Вырывается из рук Себастьяна и убегает, хлопнув дверью).

Изобэл. Бедный мальчик!

Джейн(изнемогая от смеха). Боже мой, боже мой, это уж действительно слишком!

Джейкоб. Вы хотите сказать, что этот ребенок написал картину без посторонней помощи?

Себастьян. Да, месье. Под моим руководством. Чувство колорита в нем еще не вполне развито и мастерство рисунка тоже оставляет желать лучшего, но он прилежный мальчик; когда он вырастет и возмужает, то далеко пойдет.

Колин. Еще бы!

Себастьян. Остальные картины, конечно, носят более абстрактный характер.

Джейкоб. Остальные картины?

Себастьян. Да. Около тридцати в общей сложности. Мистер Сородэн их все подписал.

Джейкоб. Это какой-то бред!

Себастьян. Он назвал этот период своего творчества — «Неоинфантилизм». Мистер Сородэн обожал хорошую шутку. (Смеется).

Джейкоб. Где они?

Себастьян. На складе в Пасси, месье.

Колин. Их надо немедленно уничтожить.

Себастьян(подходит к Колину). Я не согласен, месье. Такой варварский жест совсем ни к чему. Если их с умом продать на протяжении ближайших нескольких-лет, — да-за-них, во всяком случае, можно получить сто тысяч фунтов. Я их уже застраховал в восемьдесят тысяч.

Джейкоб. Вы их застраховали?

Себастьян. Да, месье. Эти картины — моя собственность. Ведь их написал мой сын. Мистер Сородэн передал их мне, чтобы я ими распорядился, как найду нужным. Он считал это справедливым и полагал, что мы с вами сможем прийти к какому-нибудь соглашению.

Джейкоб. Этого вам не дождаться! Я раскрою весь этот мерзкий обман!

Себастьян(учтиво). Не будет ли такой поступок несколько непоследовательным, особенно теперь, когда вы уже откупились от княжны Павликовой, мисс Уотертон и мистера Левеллина? Я, право, очень советую вам хорошенько подумать, мистер Фридлэнд. Если вы раскроете весь этот мерзкий обман, как вы выразились, то этим самым сделаете себя посмешищем в глазах всего света.

Колин(вставая). От имени моей матери и моей семьи я заявляю, что всецело согласен с мистером Фридлэндом. Этот скандал должен быть раскрыт, чем бы это нам ни грозило. Так ведь, мама?

Изобэл. Да… Я полагаю, так… но…

Колин(снова садясь). Но что?

Изобэл. Я подумала об этом милом мальчике. Ведь он столько трудился — и будет страшно огорчен.

Себастьян. Не только мальчик будет огорчен — вся современная живопись будет унижена и обеднена. Один только Голливуд сколько потеряет! Картины перестанут покупать, и тысячи подающих надежды молодых художников начнут умирать с голоду. Это будет катастрофа! О многих настоящих великих мастерах тоже пойдет дурная молва, на их лучшие творения станут смотреть с недоверием и подозрением. Если просочится слух, что великие шедевры Сородэна написаны бывшей русской княжной, ставшей в эмиграции проституткой, девушкой из варьете, помешанным на религии сектантом и четырнадцатилетним мальчиком, то разлагающее влияние этого факта начнет распространяться со сверхъестественной быстротой. Современная скульптура, музыка, драматургия — все подвергнется переоценке. Десятки тысяч трудолюбивых людей, которые сейчас зарабатывают на уютную жизнь тем, что пишут книги, не зная грамматики, сочиняют музыку, не обладая чувством гармонии, и малюют картины, не имея представления о живописи, будут ввергнуты в крайнюю нищету или окажутся вынужденными обучаться своему делу. Громкие имена за одну только ночь превратятся в ничто. Пощады не будет никому. Так что хорошенько взвесьте все, мистер Фридлэнд, прежде чем создать этот хаос. Мало того, что вас сделают посмешищем, вас постараются распять на кресте! И раньше всего об этом позаботятся ваши же коллеги. (Звонок у парадной двери). Вот двое из них.

Джейн. Что вы собираетесь делать, Джейкоб?

Себастьян(Джейкобу). Да, что мы решаем; месье? Оставить наш маленький секрет нераскрытым или предать его широкой огласке?

Джейкоб. Зайдите ко мне в контору сегодня. Там мы договоримся.