Обнаженная

Маэстро вернулся домой. Прогулка сгладила въ немъ воспоминаніе о тяжелой ночи. Тѣло его, разслабленное лѣнивою жизнью, сильно реагировало на здоровый моціонъ. Вь ногахъ бѣгали мурашки, въ вискахъ стучало, кровь разносила волну тепла по всему его тѣлу. Онъ былъ доволенъ своею жизненною силою и наслаждался пріятнымъ чувствомъ организма, который функціонируетъ правильно и гармонично.

Проходя по саду, Реновалесъ напѣвалъ сквозь зубы. Онъ улыбнулся женѣ швейцара, открывшей ему рѣшетку, и безобразной сторожевой собакѣ, ласково подошедшей, чтобы лизнуть его брюки, открылъ стеклянную дверь, и сразу попалъ изъ уличнаго шума въ глубокую, монастырскую тишину. Ноги его ступили на мягкіе ковры; безмолвіе нарушалось здѣсь только загадочнымъ дрожаніемъ картинъ, покрывавшихъ стѣны до потолка, легкимъ трескомъ рамокъ и чуть замѣтнымъ шелестомъ полотна отъ сквозного вѣтра. Все, что маэстро писалъ для упражненія или для удовольствія, оконченныя и неоконченныя произведенія, были собраны здѣсь въ нижиемъ этажѣ вмѣстѣ съ картинами и рисунками нѣкоторыхъ знаменитыхъ товарищей по профессіи и любимыхъ учениковъ.

Милита часто проводила здѣсь много времени, когда жила еще у родителей, любуясь выставкою картинъ, висѣвшихъ даже въ плохо освѣщенныхъ корридоріхъ.

Повѣсивъ въ прихожей шляпу и поставивъ въ уголъ трость, маэстро взглянулъ съ нѣкоторымъ удивленіемъ на акварель, какъ будто она выдѣлялась чѣмъ-нибудь среди окружающихь картинъ. Онъ самъ изумился тому, что она привлекла теперь его вниманіе, тогда какъ прежде онъ часто проходилъ мимо нея, не глядя. Картинка была недурна, но написана робкою, неопытною рукою. Чье это могло быть произведеніе? Можетъ быть Сольдевильи. Но подойдя поближе, Реновалесъ улыбнулся. Это была работа его собственной кисти. Много воды утекло съ тѣхъ поръ!.. Онъ сдѣлалъ усиліе, чтобы вспомнить, гдѣ и когда написалъ эту картинку, и пристально вглядѣлся въ прелестную женскую головку съ туманиымъ, мечтательнымъ взоромъ, спрашивая себя мысленно, кто послужилъ ему тогда моделью.

Но вдругъ онъ нахмурился и сконфузился отъ стыда. Что это съ нимъ сдѣлалось? Это былъ-же портретъ его жены, Хосефины изъ первыхъ временъ ихъ брачной жизни, когда онъ любовался ею и находилъ удовольствіе въ томъ, чтобы воспроизводить ея лицо на полотнѣ!

Онъ обвинилъ Милиту въ томъ, что картина висѣла въ прихожей, и рѣшилъ немедленно распорядиться, чтобы этотъ этюдъ убрали отсюда. Портрету жены было не мѣсто въ прихожей около вѣшалки.

Посяѣ завтрака онъ отдалъ лакею приказаніе, чтобы онь снялъ картину и повѣсилъ ее въ одной изъ гостиныхъ. Лакей сдѣлалъ жестъ изумленія.

– Но въ домѣ, вѣдь, такъ много портретовъ барыни! Вы столько разъ писали ее! Домъ полонъ ихъ…

Реновалесъ передразнилъ лакея. Такъ много! Такъ много! Онъ самъ зналъ, что много разъ писалъ портретъ жены… Внезапное любопытство погнало его вдругъ въ гостиную, гдѣ Хосефина принимала визиты. Онъ зналъ, что тамъ висѣлъ на почетномъ мѣстѣ большой портретъ жены, писанный имъ еще въ Римѣ: это была красивая женщина въ испанской кружевной мантильѣ, черной юбкѣ съ тремя воланами и съ черепаховымъ вееромъ въ маленькой рукѣ – настоящее произведеніе Гойи. Реновалесъ не могъ отвести глазъ отъ прелестнаго лица, оттѣненнаго черными кружевами и покрытаго благородною блѣдностью; темные глаза придавали ему восточный характеръ. Какъ хороша была въ то время Хосефина!

Реновалесъ открылъ окно, чтобы лучше разглядѣть портретъ, и свѣтъ разлился по темно-краснымъ обоямъ, заигравъ га золоченыхъ рамкахъ другихъ, болѣе мелкихъ картинъ.

Художникъ увидѣлъ тогда, что портретъ, похожій на произведеніе Гойи, былъ не единственный. Онъ съ удивленіемъ глядѣлъ на лицо жены, смотрѣвшее на него изо всѣхъ угловъ въ видѣ маленькихъ этюдовъ женщинъ изъ народа, или дамъ XVIII вѣка, или арабокъ, писанныхъ акварелью, или гречанокъ съ застывшею строгостью архаическихъ фигуръ Альмы Тадемы; все, что висѣло на стѣнахъ гостиной, было списано имъ съ лица Хосефины или сохраняло хоть небольшое сходство съ ея чертами, точно смутное воспоминаніе.

Онъ прошелъ въ сосѣднюю гостиную и тамъ тоже его встрѣтило написанное имъ лицо жены среди картинъ его пріятелей.

Но когда же онъ написалъ все это? Онъ самъ не помнилъ и изумлялся огромной работѣ, созданной безсознательно. Ему казалось теперь, что онъ провелъ всю жизнь, работая надъ портретами Хосефины…