Обнаженное прошлое. Только живи

– Василиса Анатольевна, – донесся испуганный голос Ольги, – так что…

– Давай, собираемся, – скомандовала та, и от этого тона у меня по спине пробежали мурашки. – Нечего больше тянуть, как раз успеем на последнюю электричку.

– Но я так не могу! – взвилась Ольга. – Она жива там! Мы не можем бросить человека в подвале на верную смерть.

Сердце заколотилось как сумасшедшее, я сглотнула, с трудом шевельнулась. Голова тут же пошла кругом, к горлу подкатила тошнота. Чем меня опоили?

– Ну что ж… – Василиса Анатольевна явно была не в восторге от слов Оли. – Да не вопрос. Давай спускайся в погреб, вытаскивай ее на своем горбу. А потом звони в скорую. И признавайся, что отравила бывшую своего мужа. И только ради того, чтобы драгоценный Антоша не дай бог не узнал, что Настя – ребенок моего сына!

Я зажала рот рукой, не дав сорваться восклицанию. Господи, так вот оно что… Настя – не дочь Антона? Но тогда чья же?

– Это еще надо доказать, – огрызнулась Ольга.

Но чувствовалось, что она растеряна и озлоблена. И рявкает в ответ, только лишь бы не молчать.

Больше перепалка не продолжалась, будто обе женщины куда-то ушли. Я сделала еще одну попытку подняться. И хоть меня серьезно шатало, удалось с трудом подняться по лестнице. Каждый шаг – маленькая победа над собой. Спасибо, что можно опереться на сырую стену ладонью. Без этого, пожалуй, я выбралась бы только ползком.

Хотя я еще не выбралась…

– Все, уходим! – резко бросила Василиса Анатольевна.

Ольга ничего не ответила. Меня окатило волной ледяного ужаса.

Они меня бросают!

– Не-е-ет! – заорала я. – Стойте! Подождите! Выпустите меня отсюда!

Нога запнулась о ступеньку, я пошатнулась, ухватилась за стену, едва не рухнув. Неожиданно донеслись встревоженные голоса, не удалось разобрать, кто появился еще. Но точно не только мои пленительницы.

– Выпустите меня! – еще раз крикнула я, срывая голос.

На исходе сил рванула вперед и вдруг услышала жесткое:

– Ольга Данишевская, вы задержаны по подозрению в похищении Анастасии Данишевской и Анны Самойловой.

* * *

Несколько недель спустя

Аня

Мы с Антоном сидели в кабинете у врача. Как и тогда, больше месяца назад. Только в этот раз кое что изменилось – настроение, витающее в воздухе, стало еще более нервным.

Шансов, что Настя окажется подходящим донором, почти не было, но Ольга, которая сейчас находилась под следствием, все же стала настаивать на анализах сама.

– Вы не понимаете! – вспомнились мне ее слова, когда меня вытащили из подвала, а ее уже задерживала полиция. – У меня выбора не было. Да любая мать поступила бы так же ради своего ребенка.

Тогда я точно не понимала, о чем она, а после, когда у меня брали свидетельские показания, когда писала заявление о своем похищении, я все же уговорила следователя дать мне поговорить с Ольгой. Мне хотелось услышать объяснения.

– Да не знаю я, чей ребенок Настя, – призналась она в сердцах. – Антона или Вадика.

– Вадик – это погибший сын Василисы?

Ольга кивнула.

– Мы с ним встречались до отношений с Антоном. Я любила его в то время. А потом он в армию ушел, а я ждать не стала. А вернулся и очень расстроился, когда узнал, что у меня своя новая жизнь – свадьба через пару месяцев и все такое. Пришел за объяснениями, да я и сама слабину дала. Ожило в груди что-то.

– И ты изменила Антону? – опять догадалась я.

– Да, – Ольга сыпала чистосердечными. – Чего уж теперь скрывать. И не один раз, я даже собиралась расторгнуть помолвку с Антоном. Понимала, что мне с Вадимом хорошо. Я и правда любила его. Но… Этот несчастный случай разбил все надежды, Вадима не стало, и у меня что-то умерло внутри. Разбился так нелепо… Я была сама не своя, Антона послала подальше… Мне хотелось только одного – быть рядом с любимым мужчиной. Тебе не понять, каково это, растворяться рядом с человеком, в его объятиях! В общем, мы бы разошлись, но тут я поняла, что беременна. От кого – точно не могла знать, потому что и с Антоном связь была. И что мне оставалось делать?

– Не обманывать Антона? – сказала я, потому что будь сама на месте Ольги, никогда бы не смогла так вертеть сразу двумя мужчинами.

– Я хотела! Буквально за несколько дней до свадьбы точно решила – разойдемся. Даже смотреть на него было больно – хотелось вернуть Вадика, быть с ним. Но беременность все изменила. Я не потянула бы малыша сама. Аборт – тоже не вариант. Кто бы ни был отцом – оба достойные мужчины. Было так страшно! Ну, и о каком признании могла быть речь? Сомнения пришлось отпустить. Антон бы не простил, знай он об изменах, ушел бы наверняка, а быть матерью-одиночкой, пусть даже с алиментами, если бы в итоге подтвердилось отцовство, я не хотела. Вадика больше не было, и кому сделалось бы легче от моего решения остаться одной?!

Мне вдруг стало по-особенному горько. Когда я стояла десять лет назад перед таким же выбором, кем становиться мне: просто матерью-одиночкой или матерью-одиночкой с алиментами, я выбрала первое. Мне гордость была дороже. Теперь же, глядя на Олю, я подумала, что все могло бы быть совсем иначе, позвони я Антону тогда.

– А дальше?